|
|
....Понёс рукопись на Тверской бульвар, где
в литинститутском флигеле обреталась редакция журнала «Знамя». Этот путь
был для меня счастливым: в «Знамени» печатались мои ранние повести «Время
летних отпусков», «Молодо-зелено», «Товарищ Ганс». Публикацией удача не
исчерпывалась.
Внимание критики, миллионные тиражи «Роман-газеты», дебюты
на «Мосфильме» - за всем этим, я знал, стояло «Знамя», за всем этим было
всемогущество его тогдашнего главного редактора
Вадима Михайловича
Кожевникова.
И он же, возвращая мне отклонённую рукопись, сказал доверительно, с улыбкой: - Старик, с этой вещью вам будет всюду от ворот поворот. Вас будут бить и справа, и слева. И те, и эти... Он как в воду глядел. Вообще, что бы о нём ни говорили, а был он мудрец - и в житейском смысле, и в знании аппаратных игр Уже большая моя книга, с повестями, “Время летних отпусков” вышла в 1959 году Ленинграде. Редактором была Вера Кетлинская, а рецензию писала Вера Панова. Но до этого мою повесть “Время летних отпусков” напечатал журнал “Знамя”, Вадим Кожевников. Они же меня выдвинули на Ленинскую премию с этой первой повестью. Знаете, как получилось? Моя повесть вообще наделала шуму, она небольшая, в ней шесть авторских листов. Критики о ней писали очень много. И среди тех, кто меня заметил и очень, так сказать, энергично поддержал, человек не знакомый мне совершенно, был Аджубей. Он был тогда главным редактором “Известий”. “Известия” тогда написали обо мне восторженную статью. И Аджубей стал говорить Никите: “Прочти, прочти “Время летних отпусков”!” Вот почему меня и выдвинули на Ленинскую премию. Я приехал в очередной раз в Москву, мне Вадим Кожевников говорит: “Слушайте, старик, у вас есть будущее! Вашу повесть затребовали в Пицунду!” А я не понял сначала даже: “Ну и что, - говорю, - в Пицунду?” Он говорит: “Вы понимаете, кто ее будет читать?” Хрущев не прочел. Но оттого, что это затребовали, меня двинули не куда-нибудь, а на Ленинскую премию! В “Роман-газете” “Время летних отпусков” вышло. Пошли сразу переводы за рубежом. Меня пригласили на “Мосфильм”. Пырьев Иван Александрович. И предложил экранизацию. Да, фильм был снят. Это был первый мой фильм, и не последний. Короче говоря, эта схема начала работать. Я стал известным человеком, известным писателем... Я уже ушел с работы собкора... Я только писал. Я уже столько стал зарабатывать, что работа собкоровская была не нужна. Когда писатели успешные, понимаете, - кино, там, и все такое, при общей скудости, скромности жизни населения, богатых людей тогда не было, - то мы сразу становились богатыми. |