Публикация и комментарии С. А. Крючковского, Денвер

Справка

А. Д. Сахаров (1921 – 1989) – физик-теоретик, общественный деятель, академик, один из создателей водородной бомбы в СССР (1953). Стал самым молодым членом Академии наук СССР (1953). Трижды был награждён Золотой Звездой Героя Социалистического Труда (1954, 1956, 1962). Лауреат Государственной премии СССР (1953), Ленинской премии (1956), Нобелевской премии мира (1975). С конца 50-х гг А. Д. Сахаров активно выступал против испытаний ядерного оружия.

Публикация на Западе работы А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» послужила причиной отстранения учёного от секретных работ. В демократизации и демилитаризации современного общества, утверждении интеллектуальной свободы, социальном и научно-техническом прогрессе А. Д. Сахаров видел единственный шанс – сохранить мир и предотвратить гибель человечества.

Он отстаивал права человека и призывал к справедливости и политическому здравому смыслу. В январе 1980 г. (к годовщине этой даты и приурочена наша публикация) А. Д. Сахаров протестовал против ввода советских войск в Афганистан, за что лишился всех наград, попал в ссылку в Горький, где находился под пристальным надзором сотрудников КГБ, и несмотря ни на что, продолжал правозащитную деятельность.

В 1986 г. был реабилитирован, возвратился в Москву. В том же 1986 г. А. Д. Сахаров был избран народным депутатом СССР, активно участвовал в политической жизни страны, а впоследствии предлагал проект новой Конституции. В 1988 г. Европейским парламентом была учреждена премия имени А. Д. Сахарова за гуманитарную деятельность в области прав человека.

Характерный штрих – по сообщениям российской печати, памятная доска на доме в Нижнем Новгороде, где жил сосланный академик А. Сахаров, неоднократно осквернялась. Разумеется, вандалы, оскорблявшие память великого гражданина, не найдены.

Травля великого физика и великого защитника прав человека началась ещё в 1973 г., о чём и пишет Л. Чуковская в статье «Гнев народа» (Л. Чуковская. Сочинения в 2-х т., т.2. М., «Гудьял-Пресс», с. 162-168), фрагмент которой о Сахарове мы и публикуем.

Гнев народа

… Народ «возмущен до глубины души». Еще бы! Ведь писатель Вадим Кожевников еще 30 августа на страницах газеты «Известия» разъяснил колхозникам и шахтерам, комбайнерам и токарям, будто Сахаров - слушайте! слушайте! — кощунственно потребовал «вмешательства империализма во внутренние дела своей страны и братских социалистических стран».

Ну, как же было не возмутиться всему советскому народу. Я и сама возмутилась бы, если бы не знала, что такое Вадим Кожевников... Я не могу подобрать определения его имени и его поступку (разве что назвать его начальником охраны у Берлинской стены, а слова его — пулями, расстреливающими людей, ищущих единения со своими соотечественниками). Кожевников трехмиллионным тиражом сообщил читателям, будто академик Сахаров зовет на нашу землю интервенцию. Как же тут не возмущаться?

Позволю же себе и я сказать, что на самом деле совершил и к чему на самом деле зовет академик А. Д. Сахаров. Тунеядец ли он и зря ли ест хлеб, выращенный честными руками колхозников, убранный честными руками комбайнеров, или слова Кожевникова кощунственная ложь, преступление с заранее обдуманным намерением.

Знаменитый советский физик, действительный член Академии наук СССР, А. Д. Сахаров трижды Герой Социалистического Труда и дважды лауреат Государственной премии изобрел для Советского государства водородную бомбу.

Таким образом, товарищи рабочие и колхозники, он не ел даром хлеб, а трудился и дал в руки Советскому государству мощнейшее оружие в мире.Получив в качестве премий огромные деньги, он полтораста тысяч из них пожертвовал Советскому государству — на Онкологический институт и Красный Крест.

Слышали вы об этом? Но если он создал бомбу — быть может, он все-таки любит войну? Нет, товарищи колхозники, рабочие и советские служащие!

2

Человек сердечного ума и думающего сердца, Андрей Дмитриевич Сахаров возненавидел бомбы и всякое насильничество. Обращаясь к Советскому правительству, к народам и правительствам на всем земном шаре, он первым стал раздумывать вслух о том, что названо ныне «разрядкой международной напряженности». Он написал несколько больших статей, известных всему миру, кроме тебя, товарищ советский народ, статей, в которых пригласил народы земного шара, вместо того чтобы накапливать бомбы — накапливать мысли: как спасти человечество от угрозы войны? голода? болезней? вымирания? как спасти природу, человечество, цивилизацию от гибели?

Он совершил нечто более значительное: задумался и о судьбе конкретного человека, каждого человека, отдельного человека — и прежде всего о судьбе человека нашей родины. Это — его особенная заслуга, потому что раздумывать о судьбах всего мира, как бы ни были важны твои мысли, легче, чем выручить из беды хотя бы одного человека. Ведь кроме бомб, болезней и голода всюду на нашей планете, а на из нашей родине в частности, существуют в изобилии тюрьмы, лагеря, и — это уж наш, родной, советский вклад в дело палачества! - сумасшедшие дома, куда насильно запирают здоровых.

Вместе со своими друзьями академик А. Д. Сахаров организовал в точном соответствии с Конституцией Советского Союза Комитет прав человека. Комитет этот зарегистрирован при ООН, международной организации, в которую входит Советский Союз.

Никогда, ни разу, ничем, ни на йоту ни он, ни его товарищи не нарушили советский закон. Напротив, они стали защитниками людей, осужденных вопреки советскому закону, и разоблачителями тех, кто наш закон нарушает.

3

Стоп. Вот тут академик Сахаров с товарищами и сделался помехой власти. Законы существуют писаные и неписаные. У нас действует один неписаный, закон, тот, который сильнее всего свода наших законов вместе взятых, тот, от которого власть не отказывается никогда; у нас существует лишь одно преступление, которого власть никогда и никому не прощает; этот единственный,

соблюдаемый строжайше закон: каждый человек должен быть сурово наказан за малейшую попытку самостоятельно думать. Думать вслух. Вот за что был спущен на Сахарова Вадим Кожевников, а следом за Кожевниковым – механическим нажатием кнопок – «гнев народа».

Сахаров не менее других радовался смягчению международной напряжённости, им же, его же плодотворными мыслями и подготовленному. Но при этом он счел своим долгом предупредить обрадованных: смотрите, чтобы под шум банкетов, сопровождающих встречи на среднем, высоком и высочайшем уровне, не заглохли голоса тех немногих людей в нашей стране; которые не желают примириться со зверством.

Галансков умер в лагере. Григоренко медленной казнью ежедневно казнят в тюремном сумасшедшем доме. Амальрик в заключении перенес менингит — его следовало немедленно помиловать, а ему, когда он отбыл свой срок, дали новый. Разве это не равняется для него смертному приговору?

Я перечисляю судьбы, случайно оказавшиеся в поле моего зрения. Обыски и аресты идут сейчас повсюду — от Черного моря до Белого... Москва, Ленинград, Киев, Одесса. В сумасшедших домах сводят с ума здоровых. Против беззаконий и зверств поднял свой голос академик Сахаров. За это его называют антисоветчиком.

Разве слово «советский» означает — беззаконный и зверский?

От чьего имени я обращаюсь к своему несуществующему читателю? От имени всего советского народа, как один электрик? От имени рабочего класса, как один шахтер? Или от имени карусельщика и газосварщика?

Нет. Я не присваиваю себе подобного права. Не знаю, кто дал его им... Говорю ли я от имени советской интеллигенции? Тоже нет. Ведь и Свиридов, и Леонид Мартынов, и Энгельгардт, и Быков, и Кукрыниксы, и Чингиз Айтматов — люди, несомненно, интеллигентные, а они выступили против Сахарова, защитника гонимых.

Значит, не вправе я причислять себя к интеллигенции. Кого-нибудь пора от интеллигенции отчислить — либо меня, либо их... Протестую ли я от имени «инакомыслящих», как называют за границей преследуемых у нас протестантов?

Нет, я говорю от самой себя, от одной себя; «инакомыслящие» не поручали мне говорить от их имени; да ведь и организации у нас такой нет: «инакомыслящие». Самое слово представляется мне неточным. Чтобы мыслить «инако» —надо, чтобы у того, от кого ты отличаешь себя своей «инакостью», существовала какая-нибудь мысль.

Но стереотипное газетное пустословие не есть мышление. И преследование Самиздата, «Хроники текущих событий», Сахарова, Солженицына, сотен других — это не назовешь идейной борьбой — это есть попытка тюрьмами и лагерями снова загнать голоси в немоту.

2

...Я вижу и слышу Андрея Дмитриевича Сахарова, четыре часа под проливным дождем упорно стоящего перед закрытыми дверьми открытого суда, где подбирают уголовные статьи для наказания за мысль, и с короткой настойчивостью повторяющего в лицо охраннику одни и те же слова:

— Я — академик Сахаров... Член Комитета прав человека... Я прошу допустить меня в зал...

Его не пускают. Ведь он не только физик; он и его друзья - знатоки советских законов; он может, выйдя из зала суда, рассказать людям, как законы эти нарушаются. Он может нарушить главный закон нашей жизни; не тот, который записан в Конституции, а главный, неписаный, — закон сохранения немоты.

Слышали вы об этом, актеры очередного «народного гнева?» На страницах газеты вы заявляете, что не в силах «словами выразить свое возмущение»... Потому и не в силах, что в вашем «возмущении» нету и грана подлинности, что оно вызвано системой механических кнопок.

А вы, Кожевников, и те, кто нажимает кнопки, вы, намеренно задувающие сияние лучших умов, которыми нас дарит родная земля; вы, возводящие газетную — железобетонную -— стену между лучшими умами и «простыми людьми»; вы, пытающиеся повернуть историю вспять; вы, искусственно, механическим нажатием кнопки, вызывающие волны «народного гнева», предпочитая немоту любому слову — смотрите, чтобы из-под земли не вырвался подлинный гнев, и тогда он, как лава, затопит не только вашу убогую стену, но ничем не просветленный, не очищенный ничьей одухотворяющей, умиротворяющей мыслью — мыслью академика Сахарова, например, — он утопит в крови, без разбора, и виноватых и правых.

Хочу ли я этого? Нет. Этого я никому не желаю. …

3

Евгения Евтушенко нашим читателям представлять нет необходимости. Его имя хорошо известно, он обессмертил себя своим стихотворением «Бабий Яр». Мы приводим здесь одно из его последних стихотворений «Как не хватает Сахарова нам!» («Новое русское слово» 2001 7-8 апреля).

Не сомневаюсь, что читатели газеты не вспомнят ни одного произведения таких, с позволения, писателей, как Вадим Кожевников*, Вс. Кочетов или Мих. Алексеев, и иже с ними, или таких «поэтов», как Н. Грибачёв, Е. Исаев или С. Смирнов. Вот только запомнилось, что Е. Исаев был Лауреатом Ленинской премии(!), а о С. Смирнове-антисемите ходило четверостишие:

А ведь эти «деятели от литературы» исключили из союза писателей Нобелевских Лауреатов Б. Пастернака, А. Солженицына, И. Бродского, и многих других. Этой участи не избежала и Л. Чуковская. В своих воспоминаниях она саркастически подчёркивает, что как единогласно её исключали из Союза писателей, то так же единогласно её восстанавливали в эпоху «реабилитанса».

Исключённых (или осуждённых и отправленных в ссылку или в психушку) обрекали на творческое бесплодие – кто же на Родине их будет печатать? Так же поступали и с другими творческими людьми – художниками, кинематографистами, театральными деятелями …

Кстати именно это стало причиной возникновения Самиздата и Тамиздата (т.е. передачи своих произведений на Запад), а в некоторых случаях заставляло «писать в стол». Так повесть Л. Чуковской «Софья Петрова», написанная зимой 1939/1940 г., чудом сохранённая в блокадном Ленинграде, впервые была опубликована через четверть века в США («Новый журнал», 1966, №83, 84).

Рукопись хранится в Российской национальной библиотеке. А в России она вышла в свет в 1988 г. – почти через 50 (!) лет! Эти же «деятели от литературы» заставили покинуть страну В. Аксёнова, А. Галича, В. Некрасова, В. Войновича, В. Максимова и многих других – всех тех, кто составляет гордость отечественной литературы. А что происходит сегодня?

Молодёжное движение партии власти «идущие вместе», взяв на себя функции цензуры нравов, публично уничтожает книги писателя А. Сорокина, узрев в его книгах порнографию. Повезло, видимо А. Пушкину («Гавриилиада»), М. Лермонтову («Гошпиталь»), И. Тургеневу («Поп»), А. Фету («Вакханка»), А. Полежаеву («Сашка») и многим другим классикам нашей литературы, не говоря уже об И. Баркове.

И как быть с эротическими сказками А. Афанасьева – всемирно известного фольклориста? Нет, действительно, им повезло – руки новоявленных «цензоров» до них не добрались.

4

А. Сахаров активно защищал право писателей на творчество, на интеллектуальную свободу. Вот почему мы сочли необходимым напомнить нашим читателям имена тех писателей, которых он защищал и тех, кто беззастенчиво и нагло пинал их. Удивительно ли, что последние не оставили никакого литературного следа в русской литературе.

Вот почему мы посчитали необходимым опубликовать статью Л. Чуковской и стихотворение Е. Евтушенко об академике А. Сахарове. Они, по нашему мнению, совершенно актуальны и сегодня. Их сопоставление с учётом временных рамок, разделяющих их, даёт возможность понять реалии сегодняшней России, помогает уяснить происходящие в ней процессы, причины деградации российской интеллигенции. Увы, мы вынуждены согласиться с Е. Евтушенко – после А. Сахарова так и не появился в России человек, который бы олицетворял честь и совесть страны.

P.S. Мне представляется уместным кое-что здесь пояснить. Муж Лидии Корнеевны Чуковской – молодой талантливый физик Матвей Петрович Бронштейн погиб в годы сталинского террора, в 1938 г. А я в 1948 г. поступил в Ленинградский библиотечный институт, в котором учился в том числе и у Михалины Петровны Бронштейн, родной сестры Матвея Петровича, а потом мне довелось и работать на той же кафедре, на которой она преподавала. И ещё – закончил я институт (обратите внимание!) 5 марта 1953 г., в день смерти «лучшего друга детей и физкультурников». Бывают же в жизни такие неожиданные переплетения!

--------------------------

*Дочь В. Кожевникова – Надежда Кожевникова, журналистка, часто печатающаяся в русскоязычной прессе США, в настоящее время проживает в Денвере. Одна из её последних работ – «Изгои, герои, изгнанники, просто евреи» («Новое русское слово» 2002, 17 января) представляет собой рецензию на 2-ой том книги А. Солженицина «Двести лет вместе». Этот двухтомник о совместной жизни в России русских и евреев на протяжении двух веков воспринят читателями и критикой далеко неоднозначно. Оценка этого труда А. Солженицына не составляет предмета нашей публикации.

Источник