Борис Докторов

Есть ли победители и побежденные в постсоциалистической России?

Искренне благодарен профессору К. Г. Барбаковой и профессору Ж.Т. Тощенко за предоставленную мне возможность высказать свое отношение к теме “Постсоциалистическая Россия: победители и побежденные”. Хотя автор более семи лет живет в США, проблемы России остаются для него не только объектом анализа, но и областью глубоких гражданских переживаний. Кроме того он продолжает рассматривать себя членом цеха российских социологов.

Среди множества различных сюжетов, тем и проблем, составляющих содержание общего поиска и изучения  “победителей” и “побежденных” в постсовестской России, нам представляется важным не пройти мимо, возможно, одного из базовых вопросов этой тематики: “Существуют ли победители и побежденные в структуре современного российского общества?”

Логика научного анализа нелинейна и не задается цепочкой операций, однозначно размещаемых во времени. Следовательно, и без ответа на поставленный вопрос могут быть определены, локализованы и рассмотрены сущностные, ядерные элементы проблемы становления и функционирования в новой России, групп, скажем так, в рабочем порядке называемых победителями и побежденными.  Однако отсутствие ответа на вопрос о существовании групп победителей и побежденных, о генезисе этих групп и их “прописке” в социкультурной и социодемографической структуре меняющегося российского общества может  затруднить решение многие других исследовательских проблем.

Интерпретация терминов “победители” и “побежденные”

Прежде всего хотелось бы предложить и кратко обосновать нашу интерпретацию терминов “победители” и “побежденные” применительно к социологическому анализу. Ведь эти понятия явно не канонизированы. 

Не вызывает сомнений тот факт, что одним из итогов кардинальных трансформаций всех сфер жизни российского общества, происходивших в течении первого десятилетия становления постсовесткой России, стало усложнение его структуры. В частности, появляется множество новых групп, ассоциаций, образований, отражающих переход общества от социализма к иной форме организации общественных отношений, называемой сегодня чаще всего “постсоветской” или “переходной.” На наш взгляд, является оправданным и эвристически целесообразным выделение в структуре населения страны различных групп людей, “нашедших” в результате произошедших в стране изменений, и “потерявших.” Существует множество подходов к этой проблеме, но, безусловно, платформа, предложенная организаторами “круглого стола”, дает новые возможности, для обсуждения особенностей, природы этих групп населения.   

Социологи, политологи, журналисты признают наличие в российском обществе групп людей, комфортно чувствующих себя в новой социальной структуре, обладающих большими, чем ранее, возможностями и благами, видящих перспективы для укрепления своих позиций в социуме. Чаще всего для обозначения таких групп используются обозначения: выигравшие, адаптировавшиеся, приспособившиеся, вписавшиеся, “приподнявшиеся”. Другой полюс – это: проигравшие, не адаптировавшиеся, не приспособившиеся, не вписавшиеся. Они, утратив былую идентичность, не нашли своего нового “лица”. Они ощущают ухудшение своей жизни по всем важнейшим направлениям, разочарованы в действительности, испытывают чувсто отчаяния. 

Можно ли назвать первых победителями, а вторых – побежденными? Безусловно, среди, скажем, адаптировавшихся определеная часть рассматривает себя победителями, а в массе «не приспособившихся» значительная доля относит себя к побежденным. И все же победители и побежденные – это особые группы, не тождественные иным социокультурным образования. 

В нашем понимании победители – это те, кто ориентировался на достижение определенных общественно позитивных целей, активно использовал принятые, разрешенные обществом средства достижения этих целей, опробывал различные пути движения и через преодоление трудностей смог решить поставленую перед собою задачу. Побежденные, это люди, которым не удалось достичь запланированного, желанного, того, о чем им мечталось.

Чувство победителя - это особое социально-психологическое состояние радости, удовлетворенности результатами своей деятельности и видения перспектив, это особая энергетика. Чаще всего победители не останавливаются на достигнутом и развивают их успехи. Наоборот, побежденные испытывают чувства фрустрации, неуверенности, аппатии. Они могут винить себя или обстоятельства за случившееся, но все же они понимают, что инициатива деятельности исходила от них.

В нашем понимании, отсутствие победы не есть поражение. Победа и поражение родственны в том, что им предшествует нечто общее, назовем его ощущением вызова, заряженностью на достижение. Поясним примером: перед началом соревнования все истинные спортсмены заведены только на победу, но в итоге будут победители и побежденные. Но есть зрители, болельщики, наблюдатели, комментаторы, и чтобы не случилось в ходе соревнования, они не могут быть ни победителями, ни побеждеными. Их радость или их переживания – из иного теста и иного вкуса. 

Простейшая типология победителей и побежденных

Сложные объекты познания всегда вариабельны, и потому типологизируемы. Победители и побежденные также могут быть типологизируемы по различным основаниям. Один из таких критериев базируется на дихотомии «коллективное-личное», и, соответственно, выделяются по два типа победителей и побежденных.  

Первый тип победителей – это люди, нашедшие для себя возможным разделить некие общие и высоко значимые для многих членов общества цели и участвовать в коллективных действиях, направленных на их достижение. Это, в частности, отражено в понятиях: “поколение победителей”, «народ – победитель”.

Так, несмотря на разруху в стране и горе утрат победителями были и чувствовали себя все советсткие люди, разгромившие фашизм: и те, кто воевал, и те, кто вынес тяготы военного времени, работая на победу. Другой классический пример – участники первых пятилеток. Мы говорим о чувствах людей, а не о том, были ли эти пятилетки действительно выполнены и какой ценой они выполнялись.

Победителями ощущали себя участники поднятия целины, строители БАМ’а, те, кто осваивал новые нефтяные и газовые месторождения, кто был причастен к освоению космоса. Чеченцы, видя свои разрушенные города и осознавая огромные человеческие потери, все же рассматривают себя победителями, но федеральным войскам  такое чувство испытать не дано. 

Второй тип победителей объединяет людей, успешная социально-одобряемая деятельность которых мотивируется прежде всего их личными целями, а результат достигается в первую очередь благодаря личным волевым и интеллектуальным характеристикам. Безусловно, социальная среда, конкретные исторические обстоятельства способствуют или затрудняют поведение личности, и, таким образом, детерминируют количество победителей и типичные сферы раскрытия их потенциала. 

Авиаконструктор Туполев и создатель космических ракет Сергей Королев, хирург Святослав Федоров и музыкант Святослав Рихтер, спортсмен Валерий Брумель и режиссер Олег Ефремов – это “звездные” примеры второго типа победителей. Одновременно этот тип включает в себе тысячи известных и миллионы неизвестных людей, добившихся значимых для них результатов. 

Аналогично, можно говорить о двух типах побежденных

Первый тип побежденных – объединяет людей, разделявших некие коллективные цели, участвовавших вместе с многими в их достижении, и вместе со всеми потерпевших поражение. Но здесь следует иметь в виду характер, степень активности и глубину участия людей в этом неудачно завершившемся коллективном деянии. Те, кто вырабатывал идеологию этой деятельности и координировал саму деятельность, являются побежденными, вне зависимости от того, насколько они сами это ощущают. Другие актеры этой социальной драмы не всегда могут классифицироваться как побежденные, хотя некоторые из них именно так воспринимают и называют все случившееся.

Послевоенные немецкие и японские романы передают сложные, трагические чувства людей, переживаших поражение в войне и как национальный позор, и как личную драму. 

Второй тип побежденных – это люди, планировавшие сделать что-то очень важное для них, затратившие для реализации своих замыслов значительные личные ресурсы, но не сумевшие реализовать поставленную перед собою цель. Каждому нормальному человеку на определенных этапах жизни приходится переживать подобное, осознавая свое поражение.

В любом обществе есть победители и побежденные каждого из указанных четырех типов. Более серьезный вопрос заключается в соотношении этих типов, в их социодемографическом составе, в выполняемых ими социальных ролях. Скажем, трагически выглядело бы общество, в котором победители сосредотачивались бы в старших поколениях, а основная часть молодежи чувствовала бы себя побежденными.  Обратная ситуация – столь же безрадостна.

Бывало, что победителей назначали

Есть социальные системы, которые сами определяют, перед кем двери в группу победителей следует держать широко открытыми, а для кого можно оставить лишь узкую щель. В СССР такая практика начала складываться в середине 1930-х, и за полвека существования она достигла совершенства.

Конец брежневской эпохи кроме всего прочего запомнился “бурным потоком” наград Генеральному секретарю КПСС, членам Политбюро, министрам, военноначальникам, руководителям республик, краев и областей, директорам заводов и фабрик, деятелям культуры и искусства и пр. Отмечались юбилеи людей, памятные даты в истории страны, республик и производственных структур. Награды вручались не только индивидам, но коллективам, территориальным общностям, предприятиям, учебным заведениям, газетам и журналам. Награждались живые и посмертно, граждане Союза и иностранцы. При вручении наград перечисляли прошлые успехи, называли настоящие дела и даже предвидели будущие достижения. Заслуги отмечались бесконечым числом старых и новых орденов и медалей, знаками отличий, установкой бюста «на Родине героя», государственными и ведомственными премиями, почетными званиями, грамотами и вымпелами, переходными знаменами, размещением фотографий отличившихся на Доске почета, «жигулями», «спидолами» и хрустальными вазами, персональными пенсиями. Почти все воскресенья в году были закреплены за профессиональными праздниками. Миллионы участвовали в соцсоревновании, и почти все были победителями. Обяснялось все просто – “Победила дружба!”

Наград было много, но победителей бывало еще больше. Не всегда и не всех удавалось отметить, тогда придумывали новый вид наград и формировали очереди на то, кто и в какой последовательности победит. В результате - награды обесценивались, значение победы – уменьшалось, стимулы к победе ослабевали. Но общество ежедневно рапортовало себе о новых все более крупных победах. Победителем становилось общество. 

За всем этим блеском орденов и лауреатских знаков, пафосом слов о достойных и самых достойных скрывалась жесткая система селекции: кто может быть народным, а кто – лишь заслуженным; чьи произведения следует публиковать сто тысячными тиражами, а чьи – вообще нельзя выпускать в свет; кто может представлять трудовой коллектив во Дворце Съездов, а кто -  на районном слете победителей соцсоревнования.  

При этом система действовала по критериям, среди которых успешность деятельности человека, его инициативность, самостоятельность были далеко не главными показателями. Соответственно, возникало два вида коллизий. Первый: не лучшие объявлялись победителями, получали право ощущать себя таковым и вести себя соответствующим образом. Второй вид коллизии: человек, многого добившийся, не мог рассчитывать на внимание общества. Победителем можно было стать, лишь действуя по правилам системы производства победителей. Те же, кто не принимал эти правила, или кого система – в силу использовавшихся критериев – отторгала, крайне редко становился победителем.

Все это в ряду других обстоятельств определяло жизненные страгии миллионов: целью становилось не стремлении к победе, а избежание поражения. В обществе победителей одним из универсальных правил повседневной жизни было - “Не высовывайся!”

В постсоветской России стахановцев не будет

Статистика состояния российской экономики, характеристики уровня жизни, результаты опросов общественного мнения не позволяют даже для самого предварительного социологического анализа выдвинуть гипотезу о том, что постсовесткая Россия – это пространство победителей.

По данным ВЦИОМ, в первые месяцы 1990 года лишь 15% взрослого населения бывшего СССР допускали возможность сохранение социалистического государства и 11% полагали, что конец тысячелетия они встретят в стране с социал-демократическим правлением.. В конце того года четыре жителя РСФСР из каждых десяти признавали несостоятельность социализма как системы и говорили о необходимости поиска иных путей развития страны. При этом свыше половины не представляли, что такое «коммунистическая перспектива», и преобладающее большинство (70%) сомневалось в возможности построения коммунизма. Другими словами, в конце истории СССР большинство советских граждан критически оценивало пройденный страной путь и не были уверены в верности избранной цели движения.

Не радуют россиян и итоги первого десятилетия новой России. Согласно результатам опросов Фонда «Общественное мнение», в конце завершившегося столетия лишь незначительная доля населения (4%) относила страну к десяти экономическим лидерам мирового уровня; одна четверть - размещала Россию между 10 и 50 местом, другая - во второй половине первой сотни государств мира. В начале 2001 года  семь человек из десяти считали, что Россия в целом проиграла из-за распада СССР, и на вопрос: «Если бы сегодня проводился референдум об объединении всех бывших Союзных республик, Вы бы лично проголосовали за объединение или против?" они ответили бы утвердительно. Мониторинг ВЦИОМ зафиксировал, что в 2000 году половина россиян считала более привлекательной экономическую систему, основанную на государственном планировании, и треть – отдавала предпочтение рынку.

Таким образом, основная часть населения России не приемлет социально-политическое устройство страны, тип и состояние ее экономики, т.е. многие живут в мало понятной им и плохо освоенной ими социальной среде. Они не могут дышать полной грудью. 

Отсутствие в социальной атмосфере “социального кислорода” резко сокращает число тех, кто способен ощутить вызовы времени и искать на них свои ответы. Основная часть россиян сосредоточена на поиске механизмов, средств выживания. В определенном смысле всех, кто продержался в течение прошедшего десятилетия, можно назвать победителями; но все же выживание – это предпосылка будущих побед, но не победа.

Нам не кажется, что преобладающую часть населения России, потерявшего многое из того, чем оно обладало в советское время, следует называть побежденными. В свое время людям говорили: «работайте, будьте активными строителями социализма, а государство позаботиться о вас». Они это честно делали. Сейчас миллионы людей чувствуют себя униженными, обиженными, обманутыми, обворованными, озлобленными, одинокими, растерянными, но не побежденными. Россияне не считают себя побежденными, ибо в их понимании всего происходящего не они инициировали обрушившиеся на них изменения. Выбор нового пути был сделан не ими. Он был сделан за них.

В России есть победители, и их очень много. В стране существуют не государственные заводы и фабрики, банки, огромная сеть магазинов, ресторанов, не государственные системы образования, медицины, организации отдыха и развлечений. Действуют независимые средства массовой информации. Основная часть всего этого возведена “с нуля”, многое – результат глубокой переработки старого. Но победителями ощущают себя не только люди, достигшие успехов в бизнесе, это более общее чувство. Многие реализовали себя в других сферах: в политике, в религии, в тех направлениях научных исследований и культуры, которые ранее были закрыты, и т.д.

Десятилетиями советская система, используя гражданский и трудовой порыв людей, увелеченных новыми социальными идеями, формировала образ победителей. Алексей Стаханов, Паша Ангелина, Валентина Гаганова были образами, моделями, предлагавшимися для массового воспроизводства. Несложно понять, что с уходом от плановой экономики и отказом от государственной системы пропаганды появление подобных моделей победителей стало практически невозможным. Им на смену приходят новые модели победителей.

Не будем рассматривать эти модели, ограничимся лишь двумя общими замечаниями. Первое, этих моделей будет много, и они будут более индивидуализированными, чем прежние. Второе, стержневой характеристикой новых моделей победителей будет не только труд, но и деятельность в иных сферах жизни человека. 

В обществе, в котором много победителей, в котором стимулируется мотивация достижения, в котором высокая самооценка является важной компонентой системы ценностей личности, не может не быть и большого числа побежденных. Ведь во многих случаях победитель занимает нишу, в которой до него кто-то успешно существовал. Но и сам победитель должен отчетливо понимать, что достигнутое им положение – это не завершение долгого и трудного пути, а всего лишь начало нового этапа его жизни.

Во многих странах диалектика отношений “победитель - побежденный” освоена и принята. России еще предстоит сформулировать эту философию с учетом мирового опыта и собственных традиций.

www.pseudology.org