| |
Киев, "Наукова думка", 1990 |
Дмитрий Иванович Яворницкий |
История запорожских козаков
Том второй. Глава
11
|
Поход Конецпольского
против козаков и действия против поляков гетмана Жмайла.— Куруковское
дело в 1625 году.— Выход запорожцев в 1629 году к Константинополю.—
Пребывание гетмана Тараса Трясила в Запорожье.—Сражение Конецпольского с
Трясилой под Переяславом.— Поход запорожцев под начальством Сулимы на
Черное море.— Мир Польши с Турцией в 1634 году и средства для удержания
козаков от набегов на мусульман.—Построение крепости Кодака и разрушение
ее Сулимой.— Поход запорожцев под Азов.— Действия Павлюка, Гуни и
запорожцев против поляков. Печальное дело козаков с поляками у устья
Старицы в 1638 году.—Неудачный поход запорожцев к устью Кубани.—
Прекращение известий о козацких походах.
Вместо удовлетворения на все девять пунктов, предъявленных козаками
польскому правительству, на них послан был с 30000 войском коронный
гетман Станислав Конецпольский с приказанием смирить "бунтовщиков"
оружием. Очевидно, теперь поляки уже не нуждались в козаках ни для
похода в Россию и Ливонию, ни для войны Польши с турками и татарами, а
потому в отношении "бунтовщиков" можно было взять уже другой тон и
призвать их "к порядку". На ту пору у козаков гетманом был какой-то
Жмайло. Конецпольский вышел в поход 5 июля 1625 года и, переправившись
через Буг, прошел на Паволоч и речку Ростовицу, где с ним соединился
подкоморий каменецкий Потоцкий; от Роставицы гетман взял направление
через речку Каменицу и мимо Белой Церкви и остановился в одной миле от
Канева. В это время к коронному гетману явились три посла от каневских
козаков, извещая, что "гетман" их Жмайло находится на Запорожье и
просит, чтобы поляки не делали на козаков нападения в городе и дали бы
им безопасно собрать у себя раду. Конецпольский исполнил просьбу
козаков, но когда открылась рада и поднят был вопрос о том, как принять
коронного гетмана, т. е. идти ли к нему с повинной или же оставаться на
месте, то после совета отделилось 3000 человек козаков, которые ушли вон
из города. Коронный гетман, узнав об этом, послал за ними погоню 10
хоругвей с паном Одрживольским во главе. Одрживольский догнал козаков
над речкой Мошной и сделал на них нападение, во время которого козаки
поймали сына князя Четвертинского и держали его потом в течение всего
похода. В помощь Одрживольскому гетман отправил Юдыцкого, Коссаковского
и Белецкого, но козаки, получив в это время подкрепление, отступили к
Черкассам. Тогда к Черкассам двинулся и сам Конецпольский. Тут октября
17 дня навстречу коронному гетману выехал козацкий посол с известием о
своем гетмане Жмайле, который уже выбрался с артиллерией из Запорожья и
спешил к козакам. Октября 19 и 23 дня к коронному гетману явились новые
послы от козаков с просьбой, чтобы он не наступал на них до тех пор,
пока не придет из Запорожья гетман Жмайло. Коронный гетман, не слушая
козацких послов, снялся с места, лрошел Крылов и, вышедши из него, стал
в миле за городом над речкой Цыбульником, в расстоянии одной мили от
козацкого табора, откуда можно было хорошо видеть и весь обоз, и всю
стражу козацкую. Октября 27 дня козаки известили Конецпольского о
прибытии из Запорожья с артиллерией своего гетмана Жмайла, и тогда
коронный гетман предложил козакам условия, которые они должны выполнить
на будущее время, если хотят заслужить милость и прощение короля.
Условия эти, изложенные по пунктам, переданы были козакам, через
польских комиссаров. Козаки собрали по этому поводу раду и на раде нашли
условия слишком тяжелыми для себя и потому отправили 13 человек
депутатов к коронному гетману с объявлением, что ни одного из пунктов
они исполнить не могут. Тогда коронный гетман задержал у себя козацких
послов на всю ночь, а на утро, возвращая их в козацкий табор, сказал:
"Так как вы покорностию, как верные подданные, не хотите заслужить
милосердия и благосклонности его королевского величества, то мы надеемся
на Бога, что за непослушание и своеволие вы скоро испробуете наших
сабель на своих шеях, а кровопролитие, которое произойдет, падет на ваши
души". Вслед за этим Конецпольский отдал приказание своим войскам
сняться с места и идти на козаков. Решительная битва между поляками и
козаками произошла октября 31 дня у старого городища над Куруковым
озером или Медвежьими лозами [1]. Козаки были разбиты и просили пощады у
коронного гетмана [2]. Ноября 3 дня между поляками и украинскими
козаками открылись переговоры, во время которых поляки выставили против
Козаков шесть обвинительных пунктов, из коих первые три касались
одинаково как украинских, так и запорожских Козаков. Эти обвинения
состояли в следующем:
Козаков упрекали в самовольных выходах на Черное море;
в сношениях с московским царем и крымским ханом, с которым они заключили
союз и помогали людьми;
в принимании у себя разных цариков, называвшихся то московскими, то
волошскими господарниками, а также других подозрительных и вредных для
польской республики лиц.
На эти три обвинительных пункта козаки отвечали так: в море они ходили
потому, что нуждались в деньгах, которых им не платило правительство,
хотя и давало обещание в том; за тем же козаки посылали и в Москву,
чтобы получить от царя казны; с крымским ханом завязались у них сношения
случайно: козаки были прибиты волной к берегам Крыма, и хан принял их к
себе на службу, а потом отправил их в качестве посланцев на Украйну и
через них просил не делать нападений на Крым, на чем и заключил условие
с козаками; что касается разных цариков и других лиц, приходивших и
приходящих на Запорожье и выход из него всегда и всем был и будет волен.
Желая обессилить козаков на будущее время, гетман Конецпольский
потребовал, чтобы они подписали условие на законное существование всего
лишь 6000 человек козаков, внесенных в реестр, и выдавали бы
государственным властям преступников. Козаки долго оспаривали эти
главные требования и успели только в последнем: коронный гетман
согласился оставить за козаками право карать преступников через
собственных старшин. Ноября 6 дня козаки выбрали гетманом Михаила
Дорошенка, деда впоследствии известного гетмана Петра Дорошенка, а на
следующий день ноября 6 числа 1625 года подписали договор на урочище
Медвежьих Лозах при Куруковом озере, и в лице своего гетмана Михаила
Дорошенка присягнули на верность польской короне [3]. Но этот договор, в
целом "его виде, не касался запорожцев, в нем для низовых или
запорожских козаков важна была лишь одна статья. По Куруковскому
договору постановлено было попрежнему оставить в реестре только 6000
человек козаков, остальных велено было вынести за реестр и лишить всех
козацкого звания; такие люди были названы выписчиками и составили
огромное большинство против реестровых. Из шести тысяч реестровых одна
тысяча козаков должна была по очереди находится за порогами Днепра и не
допускать неприятеля к переправам через Днепр и вторжением его в
королевские земли. Всем козакам безусловно запрещалось делать выходы в
море, производить сухопутные набеги на земли мусульман и приказывалось
сжечь морские лодки в присутствии польских комиссаров [4].
Но само собою разумеется, что подобные постановления вели только к
нарушениям их, а для запорожцев к увеличению численности всего войска
их, так как большинство украинских козаков, выписчиков, хлынуло из
Украины на Сичь и наполнило собой ряды низовых козаков. Вслед за этим,
уже тотчас после Куруковского договора 70 запорожских чаек снова явились
на Черном море, но, к несчастью запорожцев, выход этот был одним из
самых неудачных: запорожцы были наполовину изловлены турецкими галерами
и вместе с козаками доставлены в Константинополь. В отместку за новый
поход козаков несколько десятков тысяч татар бросились в глубину
Украйны, но под Белою Церквой были разбиты и полегли на месте. По одним
указаниям, татары были здесь одни, без хана; по другим, вместе с
татарами был и сам хан, и когда, по требованию польского правительства,
против него вышел гетман Михаиле Дорошенко, то хан через своего посланца
напомнил гетману о заключенном между татарами и, козаками мире, и
Дорошенко повернул назад, а бывшие при нем запорожцы с атаманом Олифером
передались на сторону хана и совместно с ним ходили войной на Польшу
[5]. После этого сам Дорошенко, по просьбе изгнанного из Крыма
Мухаммад-Герая, ходил с козаками в Крым против соперника Мухаммадова,
Джанибек-Герая, но в этой битве потерял свою голову, которая воткнута
была на стенах Кафы. Были ли в этом походе собственно запорожские или
низовые козаки, неизвестно, хотя по общим соображениям трудно допустить
отсутствие их в таком важном и заманчивом для них деле, как поход во
внутрь самого Крыма.
Зато участие запорожцев в походе 1629 года на Константинополь не
подлежит сомнению. Выплыв в это время на 300 лодках в море, под
предводительством Богдана Хмельницкого, будущего гетмана, они добрались
до окрестностей Царьграда, мужественно коснулись самых стен
константинопольских, зажгли несколько окрестных с Константинополем
селений и, окуривши их мушкетным дымом, задали султану и всем обывателям
столицы "превеликий страх н смятение" [6], а потом от турецкой столицы
ударились на запад, взяли и разорили гавани в Килии, Измаиле, Бальчике,
Варне и Сизеболи. Против козаков вышел на 40 галерах Кеенан-паша и
открыл их близ какого-то острова Монастыря, где козаки стояли со своими
чайками и с добычей; но из всех трехсот чаек только восемь вступили в
битву с турками и все, кроме одной, были взяты пашой и отправлены в
столицу, зато все остальные избежали опасности и благополучно вернулись
в Сичь.
В 1630 году, весной, запорожцы вновь выплыли на море; на этот раз против
них вышел главный начальник турецкого флота, Капудан-паша; он настиг
козаков под турецким городом Очаковым и разбил их на голову; трофеем его
победы были 55 запорожских чаек и 800 человек козаков, отправленных
победителем в Константинополь [7].
После смерти Михаила Дорошенка на Украйне оказалось два гетмана -
Григорий Чорный и Тарас Трясило, из коих первый был сторонником поляков,
а второй — сторонником русских. Избранный гетманом еще в Крыму, Тарас
Трясило после катастрофы, случившейся с Дорошенком, вернулся в Запорожье
и оттуда стал рассылать свои универсалы к украинским козакам, призывая
их к себе и внушая им неповиновение Григорию Чорному. Григорий Чорный, в
свою очередь, писал универсалы, в которых внушал неповиновение Тарасу
Трясилу. Просидев в Запорожье около полугода, Тарас Трясило вышел оттуда
с козаками на Украйну. Бывшие при нем запорожцы распустили молву, будто
они идут к Чорному с покорностью. Чорный поверил пущенной ими молве, но
был схвачен, доставлен к Тарасу и изрублен по частям. После этого Тарас
Трясило объявил себя гетманом Украйны и предъявил требования полякам —
вывести из Украйны жолнеров, уничтожить Куруковскую комиссию,
ограничившую численность козацкого сословия, и выдать приверженцев
Чорного.
Против Тараса выступил коронный гетман Конецпольский, выславший впереди
себя отряд под начальством коронного стражника, человека-зверя и
страшного развратника Самуила Лаща ни Бога не боявшегося, ни людей не
стыдившегося, позорившего жен, бесчестившего девиц, немилосердно
избивавшего мужчин. Само собой разумеется, что от такого предводителя
народ бежал в ужасе и искал себе защиты у гетмана Тараса Трясила. С
Тарасом Трясилой было несколько запорожцев, реестровых козаков и простых
людей, в общем до 700 человек; вся надежда Трясила была на запорожцев и
реестровых. Противники сошлись под городом Переяславом, где произошла
загадочная по своим последствиям битва [8] между козаками и поляками,
одинаково для той и другой стороны тяжелая: Конецпольский потерял здесь
множество своих воинов, Тарас Трясило потерял много козаков и сам
попался в плен полякам и был казнен ими в городе Варшаве. По словам
путивльца Григория Гладкого, переяславское дело произошло так: "Гетман
Конецпольский осадил козаков в Переяславе; у польских людей с черкасами
в три недели бои были многие, и на тех боях черкасы поляков побивали, а
на последнем бою черкасы у гетмана в обозе наряд взяли, многих поляков в
обозе побили, перевозы по Днепру отняли и паромы по перевозам пожгли.
После этого боя гетман Конецпольский с черкасами помирился, а приходил
он на черкас за их непослушание, что они самовольством ходят под
турецкие города и всем войском убили Гришку Чорного, которого он прежде
дал им в гетманы. Помирясь с черкасами, Конецпольский выбрал им из них
же другого гетмана, каневца Тимоху Арандаренка" [9].
Назначенный козакам гетман Арандаренко пришелся им не по нраву, и в 1631
году они выбрали на его место Ивана Петрижицкого-Кулагу и, не обращая
внимания на стеснения со стороны правительства Речи Посполитой, по
прежнему громили турецкие берега Черного моря.
В 1632 году в Польше умер король Сигизмунд III и собравшийся по этому
поводу сейм приступил к избранию нового короля. В это время на вальный
сейм явились депутаты и от козаков. Ссылаясь на то, что козаки
составляют часть польского государства, депутаты потребовали от имени
войска обеспечения православной веры и права голоса на выбор короля. На
это требование сенат Речи Поснолитой дал такой ответ козакам, что хотя
они действительно составляют часть польского государства, но такую, как
волосы или ногти в теле человека: когда волосы или ногти слишком
выростут, то их стригут. Так поступают и с козаками; когда их немного,
то они могут служить защитой Речи Посполитой, а когда они размножатся,
делаются вредными для Польши. Относительно обеспечения православной веры
козацким депутатам сказали, что этот вопрос рассмотрит будущий король
Польши; а относительно участия в избрании короля козакам отвечали, что
на избрание короля имеет право сенат и земское собрание [10].
Таким образом козаки возвратились на Украйну и на Запорожье ни с чем, и
без их участия выбран был в короли сын Сигизмунда Владислав IV. По
восшествии своем на престол, Владислав IV открыл войну с Россией, и
тогда для этой войны ему понадобились козаки, одинаково как украинские,
так и низовые запорожские. Запорожскими козаками в это время
предводительствовал некто Арлам [11], называемый у историков кошевым
атаманом [12]. Запорожцы, несмотря на нанесенную им недавно обиду от
поляков на сейме, вышли в помощь королю под начальством атамана Гири
Каневца, но в 1633 году июня 17 дня Каневец был убит в Новгородском
уезде ратными государевыми людьми, предводимыми Наумом Пушкиным [13].
Зато оставшиеся в Сичи запорожские козаки вознаградили себя тем, что,
собравшись в числе нескольких сот человек под предводительством Сулимы,
вышли в Черное море, из Черного проникли в Азовское, а потом снова
вернулись в Черное, произвели погром турецких городов по берегам морей,
потом дошли до устьев Днестра и Дуная и тут разорили Аккерман, Килию,
Измаил и несколько сел и деревень [14].
Так рассказывает об этом малороссийский летописец Ригельман. Кошевой
Иван Сирко в своем письме 1675 года к крымскому хану и сказатель Стефан
Лукомский передают об этом походе следующее. В 1633 году гетман войска
низового запорожского Сулима, севши на несколько моноксилов, вышел из
Сичи по Днепру в Черное море, из Черного через Кимерийский Босфор проник
в Меотическое озеро или Азовское море и взял там крепкий город Азик или
Азов [15]. Нужно думать, что летописцы разумеют здесь взятие козаками
лишь одного предместья города, но не самой крепости.
Пользуясь постоянными набегами козаков на турецкие владения и желая
подать помощь России, искавшей союза с Турцией против Польши, турецкий
султан двинул в Польшу войско под начальством Абас-паши. Однако, войну
эту султан скоро окончил и окончил главным образом по вине России.
Россия, испытав неудачу в борьбе с поляками под Смоленском, поспешила
заключить с Речью Посполитой мир, подписанный в местечке Поляновке в
1634 году. При заключении этого мира поляки, между прочими статьями,
предъявленными России, потребовали от московского царя ежегодного
жалованья запорожским козакам "как им на то гpaмота дана и да самом деле
в прошлых годах бывало". На это требование московские послы отвечали
так: "Козакам запорожским какое жалованье и за какую службу давалось и
какая у них грамота есть, — того не упомним; думаем, однако, что то
могло быть, когда запорожские козаки великим государям служили и теперь,
если начнут служить, то им государево жалованье по службе будет" [16].
Но разумелись ли здесь в собственном смысле запорожские козаки, или же
под "запорожскими" понимались вообще украинские или городовые,
определить нельзя.
Вслед за русским царем поспешил заключить мир с Польшей и турецкий
султан. По этому миру турецкий султан дал обещание удерживать татар от
набегов на Украйну, а польский король обязался изгнать всех козаков с
днепровских островов, чтобы тем преградить им путь из Днепра в Черное
море. Но в это же времся ноября 2 дня турецкий визирь доносил, что
днепровские козаки, в союзе с донскими, приступали к Азову, громили его
из пушек, во многих местах испортили и едва не овладели городом [17].
После заключения мира с турками, польское правительство стало изыскивать
меры к тому, чтобы так или иначе парализовать действия козаков против
турок и тем обезопасить свои границы от набегов мусульман. 0но начало
прежде всего с того, что решило разобщить Запорожье с населением
Украйны. Объявляя на собранном сейме о состоявшемся перемирия Речи
Посполитой с Турцией, вельможные паны говорили, что, желая, чтобы свет
знал, как поляки держат верность в отношении своих врагов, они принялись
за искоренение козацкого своеволия и для этого твердо решили сделать
следующее: воспретить козакам нарушать мир как на воде, так и на суше,
под страхом лишения их всех вольностей и привилегий, данных им
правительством Речи Посполитой; не позволять им брать ни лесных
материалов, ни провизий, ни пороху, ни пуль, ничего другого,
необходимого для военных экскурсий, вменить в обязанность отцам не
пускать своих сыновей ("молодежь городов наших") в войско запорожское, а
также подвергать наказаниям всех людей шляхетского сословия, которые
будут принимать, как раньше то было, участие в морских походах
запорожцев или просто помогать им и делиться с ними добычей; кроме того,
для действительного прекращения морских экскурсий козацких во владения
царя турецкого и для соблюдения только что заключенного мира приказать
инженерам осмотреть места у берегa Днепра и, где покажется удобным для
коронного и польного гетманов построить замок, снабдить его, как пешим,
так и конным гарнизоном и военной аммуницией, для чего немедленно
ассигновать 100000 польских злотых [18].
Для возведения крепости выбрано было место на правом бepeгу Днепра
против устья речки Самары, острова Князева и первого порога Кодацкого;
от порога крепость названа была Кодаком. Сооружение крепости поручено
было французскому инженеру Бонлану, вызванному, в качестве строителя
различных крепостей, в Польшу. Крепость заложена была в присутствии
гетмана Конецпольского и представляла собой вид редута бастионного
укрепления, мерой кругом 900 сажен, с высокими, более 10 сажен высоты,
валами и глубокими "обрезными, набитыми чесноком", рвами [19].
Командиром гарнизона в построенной крепости поставлен был французский
полковник Морион. Морион оказался таким строгим начальником, что не
только не пускал козаков на войну, а даже воспрещал им выплывать в реку
для ловли рыбы: он держал в крепости до 20 человек козаков, казавшихся
ему подозрительными, и вовсе лишил их свободы. Однако, строгость эта ни
к чему не повела: в августе месяце 1635 года возвращался из морского
похода названный выше Сулима с козаками и, увидя выросшую крепость; не
мало дивился тому, а потом внезапно бросился на нее, польский гарнизон
истребил, полковника Мормона зарезал, а крепость раскопал. Поднявшись от
Кодака выше и дойдя до городов Сулима стал скликать к себе всех
недовольных польским правительством и готовиться вместе с ними на борьбу
с поляками, но скоро был схвачен обманным образом и отправлен в Варшаву.
В Варшаве в это время находились турецкий и татарский послы, которые
заявили, что в текущем 1635 году козаки уже пять раз ходили на море, а
потому требовали немедленной казни над Сулимой и его четырьмя
сподвижниками. И Сулима был казнен по одному указанию, посредством
отсечения головы, по другому, посредством рассечения на четыре части,
выставленные на четырех концах города [20].
После казни Сулимы гетманом украинских козаков оказался Василии
Томиленко; при нем волнения между украинскими козаками усилились.
Волнения эти шли, главным образом, от реестровых козаков, не получавших
жалованья от польского правительства, настойчиво добивавшихся получить
его и потом несколько раз порывавшихся уйти на Запорожье с целью
предпринять поход на Черное море. Однако, эти намерения не могли
состояться до тех пор; пока не открылась война у крымского хана с
буджацкими татарами и пока во главе козаков не стал некто Карпо Павлюк,
или Павлюга, иначе Баюн, Полурус и Гудзан, по происхождению турок. Возле
Павлюка собрались выписчики и запорожцы с которыми он и отправился (в
начале 1637 года) в помощь крымскому хану Батыр-Гераю против буджаков.
Исход войны был и пользу хана, благодаря мужеству Павлюка и запорожцев,
которые "в малом числе победили и в прах обратили многочисленного
неприятеля".
В то время, когда одна часть запорожцев действовала вместе с Павлюком в
Крыму, другая часть числом до 4000 человек под начальством Михаила
Татаринова, не вынесши польских притеснений, решила искать счастья в
чужих странах, идти к персам и помогать им в войне против турок.
Двинувшись через крымские и ногайские степи по направлению к Дону, часто
сражаясь на пути с татарами, запорожцы неожиданно встретились с партией
донских козаков в 3000 человек. Донцы, осведомившись, куда и зачем шли
запорожские козаки, предложили им свою дружбу и запасы и объявили, что
всего лучше запорожцам и донцам пойти к турецкому городу Азову и
овладеть этим ключем к Меотическому и Черному морям; после того можно
будет взять такую добычу, какой у персиян никогда не найти. Запорожцы
согласились и решили вместе с донскими козаками идти под турецкий город
Азов; апреля 21 дня 1637 года в среду на другой день после Светлого
Воскресенья запорожцы и донцы, в числе 4400 человек выступили в поход,
намереваясь жить в Азове, если только московский царь позволит приходить
в Азов всяким людям, охочим, вольным, и даст возможность привозить
козакам всякие запасы. В Азове в то время было от 3000 до 4000 турецких
янычар, которые смеялись над предприятием козаков. Но козаки, подойдя к
Азову, тотчас врылись в землю и, работая над этим день и ночь, несмотря
на постоянную стрельбу со стороны янычар, вошли в город и принудили
янычар отступить в замок. Испытывая большой страх, янычары скоро сдали
козакам и замок, несмотря на то, что козаки имели при себе всего лишь 4
фальконета, которыми не могли причинить серьезного повреждения замку.
Взяв крепость, козаки пограбили город и после этого донцы остались в
Азове, а запорожцы с добычей возвратились в Сичь [21].
Между тем, в отсутствие Павлюка на Украйне снова началось смятение,
поднятое козаками по поводу неуплаты им польским правительством
жалованья, а также вследствие отказа в просьбе пользоваться из казенных
заводов запасами артиллерии. Сам гетман козацкий Томиленко был на
стороне польского короля и приковал к пушке какого-то козака
Грибовского, всех больше восстававшего против распоряжений польского
правительства. Но Грибовский успел отковаться от пушки и бежать на
Запорожье. На Запорожье в это время прибыл из похода на Крым Павлюк.
Узнав о происшедшем на Украйне, он бросился с козаками из Сичи на
Черкассы, захватил там орудия и привез их в Сичь на Микитин Рог, говоря,
что им подобает быть в Сичи, а не в Черкассах [22]. Козацкий гетман
Томиленко немедленно донес об этом поступке Павлюка коронному гетману
Потоцкому и вместе с тем послал козака к Павлюку с требованием
возвратить взятые им орудия и покориться королю. На это требование
Павлюк отвечал полным отказом. Июня 16 дня Павлюк написал письмо
Томиленку и в этом письме объявил, что, как мертвого из гроба не
возвращают, так и он не возвратит взятых им орудий в Черкассах. Напротив
того, он считает бесчестием держать козацкую армату в другом месте,
кроме Запорожья, где предки козаков прославились своими подвигами, и
потому пригласил всех реестровых забрать орудия и, покинув города, идти
на Запорожье [23]. Тогда к Павлюку повалили на Сичь все недовольные
порядками польского правительства, а приверженцы польской стороны,
реестровые козаки, упрекая своего гетмана Василия Томиленка в
послаблении своеволию черни, низложили его с гетманства и вместо него
выбрали гетманом Савву Кононовича, родом великоросса.
Новый гетман начал действовать в духе польского правительства и стал
уговаривать восставших прекратить волнение. Узнав об этом перевороте,
Павлюк немедленно вышел из Сичи и, остановившись кошем у Крылова,
отправил от себя отряд козаков в Переяслав, где находился Савва
Кононович. Савва Кононович был внезапно схвачен, привезен в Крылов и
тут, вместе с несколькими старшинами, расстрелян, а вместо него гетманом
был объявлен Карпо Павлюк.
Выбранный в гетманы украинских козаков Павлюк октября 11 дня 1637 г.
написал универсал всему украинскому козачеству, мещанству и поспольству,
призывая всех против "неприятелей народа русского христианского и
древней греческой веры", а сам, оставив вместо себя на Украйне Карпа
Скидана, ушел в Сичь, где оставался до тех пор, пока не возбудил
неудовольствия со стороны украинцев. Находясь в Сичи, Павлюк завел
сношение с крымским ханом, у которого просил помощи против поляков. Но
хан не только не дал помощи Павлюку, а даже известил о затеянном им деле
польского короля. Тогда Павлюку ничего не оставалось делать, как выйти
из Запорожья на Украйну. И он вышел; при нем были и запорожские козаки.
Но сколько их было и кто именно из запорожцев пошел с Павлюком, —
источники не говорят. Нужно думать, что запорожцы вместе с Павлюком были
и под Кумейками (декабря 6 дня), и под Боровицей (декабря 20 дня), хотя
и на этот счет точных указаний не имеется. Под Боровицей Павлюк выдан
был козаками полякам и в феврале месяце следующего 1638 года казнен в
Варшаве посредством отсечения головы, а вместо него козацким гетманом
объявлен был Ильяш Караимович. Сторонники казненного, Скидан и Чечуга,
успели спастись бегством в Запорожье. Украинские козаки, вынужденные
подписать под Боровицей условия, продиктованные им поляками, между
прочим, обязались, по первому требованию гетманов коронных и комиссаров,
идти походом на Низ, сжечь там все челны и вывести оттуда всю лишнюю
чернь, назначенную в виде стражи для охраны польских пределов против
татар [24]. Это обещание принято было поляками с особенной охотой, и
когда потом в феврале месяце собрался сейм в Варшаве, то на нем
относительно Запорожья постановлены были, кроме того, следующие меры:
Правительство Речи Посполитой, в виду предупреждения морских походов со
стороны запорожцев и постоянного ими возмущении украинского населения.
должно завладеть всем Запорожьем и поставить там постоянную сторожу.
Реестровые козаки, в числе двух полков, должны стоять на Запорожье и
оберегать Ниэ от чужих и своих, т. е. татарам не дозволять
переправляться через Днепр и вторгаться, во владение Речи Посполитой,
своевольным людям запрещать спускаться из городов на Низ, составлять на
Низу ополчение и возвращаться для бунтов на Украину: "Назначенные полки
с полковником своим должны ходить на Запорожье попеременно, для
оберегания тех мест и для запрещения татарам переходить через Днепр, а
также для предостережения, чтобы своеволие не укрывалось на островах и
реках (Низа) и не предпринимало оттуда никаких экскурсий на море,
исключая тех козаков, которые будут в полках, ни один козак (городовой)
без паспорта комиссара не должен ходить на Запорожье, и если бы такой
был пойман казацким губернатором, то он должен быть казнен смертью"
[25].
Эти постановления подписаны были королем Владиславом IV, тем самым
который, очутившись в безвыходном положении в московском государстве,
взывал о помощи к козакам и был ими спасен, а потом вторично выручен был
из беды гетманом Сагайдачным под турецкой крепостью Хотином. Впрочем, к
решительным мерам против козаков побуждали польского короля как турецкий
султан, так и крымский хан. Султан требовал непременно свести козаков с
днепровских островов, в противном случае грозил в прах обратить
провинции и волости Речи Посполитой. Крымский хан, извещая короля о том,
что козаки вновь собираются на днепровских островах с целью нападения на
татар, советовал ему, для полного согласия и дружбы с татарами,
истребить всех своевольников и для этого предлагал королю даже
собственное войско. Но как ни, были возмущены поляки своеволием козаков,
все же не могли решиться на крайние меры против них понимая, что, с
уничтожением козаков Польша будет открыта для нападений со стороны
мусульман, поляки хотели, только прибрать к рукам Запорожье и владеть им
по-собственному усмотрению.
После окончания сейма отправлены были в Запорожье два украинских полка,
Чириринский и Белоцерковский, с полковником Мелецким, которому приказано
было сперва выгнать оттуда всех украинских беглецов, а потом
расположиться до вовой смены в козацких вольностях в качестве сторожевых
полков. Мелецкий прибыл в Запорожье в половине месяца марта 1638 года и,
остановившись на границе козацких вольностей, послал к эапорожцам своих
козаков объявить им известие о королевской милости и требование сейма о
выдаче Скидана и Чечуги. Но запорожцы на требование польского полковника
отвечали тем, что заковали присланных к ним посланцев, и оставили на
берегу Днепра какое-то "очень неутешительного содержания письмо".
Мелецкий хотел было действовать против запорожцев оружием, но, увидя,
что это опасно для его жизни, вследствие побега реестровых козаков в
Сичь, решил покинуть Запорожье и поскорее вернуться в польские владения
Украйны.
Тогда в Запорожье объявились два сотрудника казненного Павлюка, Дмитро
Томашевич Гуня и Острянин или, по козацкому произношению, Остряныця,
родом полтавец. Первый принял на себя звание казацкого гетмана в апреле
1638 года и, пылая местью за замученного поляками отца, выступил ярым
врагом Речи Посполитой. Второй, проявивший свое мужество и
распорядительность еще под Кумейками, выходя вместе с Гуней против
поляков, решил сперва заручиться союзом с крымскими татарами и донскими
козаками, для чего и отправил к ним посланцев из Запорожья. Не
дождавшись ответа, Остряныця оставил Запорожье и поднялся с войском,
частью севшим в лодки, частью двинувшимся сухопутьем вдоль Днепра на
Украйну. С ним был и Карпо Скидан, находившийся все время после
боровицкой битвы в Запорожье. Были ли в этом войске и запорожцы, и если
были, то сколько именно и под чьим начальством они шли, неизвестно. Во
всяком случае, Остряныця от Сичи поднялся к Кременчугу и мая 5 дня был у
города Голтвы, где нанес большое поражение полякам и принудил их
отступить от Голтвы с большими потерями, в чем сознается и польский
хронист того времени Симон Окольский. В это время Остряныця получил
известие, что к нему подходит несколько полков донских козаков.
Побившись с поляками под Лубнами, Остряныця взял путь на Лохвицу и
Миргород, откуда вернулся к Лукомлю, на 25 верст ниже Дубен, а потом,
покинув Лукомль, стал на речке Слепороде между Яблоновым и Лубнами.
Простояв без всякого действия несколько времени на Слепороде, Остряныця
мая 27 дня опять ушел к Лукомлю, где пробыл до 14 июня. Тут он узнал о
прибытии к гетману Потоцкому князя Иеремии Вишневецкого и потому от
Лукомля направился к Жовнину. После отступления от Лубен Остряныци к
этому городу прибыл передовой отряд донских Козаков в 500 человек под
начальством козака Путивльца и его сподручников Мурки и Репки; на этот
отряд донцов напали поляки и истребили его, несмотря на добровольную
сдачу донцов с условием дарования им жизни. Под Жовнином Остряныця весь
день бился с поляками, но потом, стесненный ими, оставил козацкий лагерь
и тайно бежал в московские земли. Тогда козацким гетманом объявлен был
Дмитро Томашевич Гуня.
Гуня стоял под Жовнином с 15 по 20 июня и выдержал здесь упорный штурм
от Вишневецкого, но под конец оставил Жовнии и спустился к устью речки
Старицы, впадающей в Днепр. У устья старицы Гуня просидел до 5 августа,
то сражаясь с поляками, то вступая с ними в мирные переговоры; августа 5
дня, приняв в свой обоз полковника Фидоненка с подкреплением и
продовольствием, а вместе с этим выдержав жестокий штурм от поляков,
Гуня внезапно исчез из козацкого лагеря и потом очутился в московской
земле.
Принимали ли участие во всех этих походах Гуни запорожские козаки,
документально неизвестно, хотя трудно допустить, чтобы низовые рыцари
оставались равнодушными зрителями там, где дело касалось православной
веры и козацких вольностей.
Результатом всех походов Остряныци и Гуни было лишение украинских
козаков прежних прав, какими они пользовались до этого времени, в
особенности права выбора собственных старшин, и распоряжение о
назначении новых старшин шляхетского происхождения. Повеление об этом
объявлено было декабря 4 дня 1638 года в урочище Масловом Броде и повело
за собой ряд бедствий для всей Украйны.
Для запорожцев походы Гуни и Остряныци имели те последствия, что поляки
вновь решили разобщить их с украинцами посредством сооружения крепости
Кодака на прежнем его месте, против Кодацкого порога и устья реки
Самары. Крепость по-прежнему возводилась инженером Бопланом, но на этот
раз под непосредственным надзором коронного гетмана Конецпольского.
Конецпольский отправился на место крепости с 4000 солдат и оставался там
в течении целого месяца 1638 года до окончания работ. Когда крепость
была окончена, то гетман, осматривая ее, лукаво спросил у бывшего при
нем чигиринского сотника: "Каков вам кажется Кодак?"—"Manu facta manu
distruo"— т. е. "что руками создается, то руками и разрушается" —
ответил гетману не менее лукаво чигиринский сотник Богдан Хмельницкий
[26], и слова его не прошли, как увидим ниже, даром.
Построение крепости Кодака не удержало запорожских козаков от привычных
походов в турецко-татарские земли. На этот раз запорожцы вышли в море в
качестве союзников донских козаков; донские же козаки вызваны были к
походу по грамоте царя Михаила Федоровича. Апреля 22 дня 1638 года царь
Михаил Федорович извещал донцов, что крымцы под начальством царевича
Сафат-Герая, мстя Москве за Азовское взятье, приходили на московское
государство, ко многим городам приступали, много сел и деревень пожгли,
много людей побили и в полон побрали. Возвратись же назад из набега,
крымцы вновь собрались в какой-то поход, содержа это в большой тайне.
Обеспокоенный этим, московский царь наказал донцам всеми мерами
наблюдать за действиями татар, войти в сношение с запорожскими козаками
и пригласить их стать заодно с донцами против крымских и ногайских
воинских людей, чтобы в московские украйны их не пропустить и тем помочь
московскому государству чинить [27].
Нужно думать, что вследствие этой грамоты и состоялся поход донских и
запорожских козаков в 1638 году. Они собрались в числе 1700 человек и,
сев на 153 чайки, выплыли в Черное море. Но этот поход окончился полной
неудачей для козаков: турецкий султан Мурад IV послал против них пашу
Капудан-Раджаба, который нанес им решительное поражение. Несмотря на
это, оправившись от поражения, козаки занялись осадой Багдада, но тут
снова потерпели поражение. Против них вышел сам киайя, т. е. начальник
арсенала Пиале-ага с наместником или беглер-беком ("князь князей")
города Кафы [28], и захватил некоторую часть их флота, вместе с
атаманом, в свои руки. Другая часть козацкой флотилии спаслась в дельту
реки Кубани, но тут у мыса Чука была окружена морскими и сухопутными
силами татар и турок, пришедшими из Керчи, Очакова и Крыма, и потеряла
500 человек товарищей и 5 чаек, после чего поднялась еще выше по речке
Кубани, спасаясь от мусульман. Но мусульмане, сев на отнятые у козаков
лодки, снова бросились вслед за ними и сцепились в самой реке при
Адахуне, большую часть из них убили, 250 человек и 30 чаек с собой взяли
и в Царьград отправили. Мусульмане боролись с козаками в течение семи
дней и под конец успели прогнать их от города Азова, куда они вместе с
донцами и простирали свои взоры [29].
Не довольствуясь таким успехом, султан Мурад IV отправил из
Константинополя Пнале-агу в устье днепровского лимана, к острову Тендре,
где стояли 10 козацких чаек с турецкой добычей и пленными женщинами и
детьми. Пиале внезапно напал на козацкие чайки, захватил их в свои руки
и отправил в столицу, а женщин и детей выпустил на свободу [30].
Разгромив запорожцев на море, турки стали претендовать и на обладание
всеми вольностями их в самом Запорожье. Так, в 1640 году февраля 15-го
дня, наместник киевского митрополита Петра Могилы, старец Игнатий, при
расспросе в польском приказе в Москве показал, что в этом году крымские
и ногайские татары, вместе с черкесскими людьми, приходили, в числе
70000 человек, на литовскую зегллю и взяли в плен 200000 всякого звания
христиан, кроме побитых людей до смерти, старых, неспособных к работам
людей. "А зачалась та татарская война въ Литовской землЪ за то, что
гетманъ Конецпольскій поставилъ надъ ДнЪпромъ на первомъ порогЪ его
городокъ Кодакъ и о томъ турскій салтанъ присылалъ выговаривать
Конецпольскому, чтобъ онъ того городка не ставилъ, потому что-де та
земля его, турская, а не литовская; и гетманъ-де ему въ томъ отказалъ съ
безчестиемъ; и турскому-де салтану то стало досадно, что его гетманъ
обезчестилъ и городокъ поставилъ на границъ, и за то наслалъ на
Литовскую землю татаръ войною тайнымъ обычаемъ" [31].
В 1641 году запорожские козаки, как можно догадываться на основании
указания Эвлия-эфенди и постоянной связи Запорожья с Доном ходили на
помощь донцам к городу Азову против татар и турок, действовавших под
начальством Дели-Хусайна паши. Те и другие казаки показали здесь чудеса
храбрости и несмотря на огромные полчища своих противников (от 100000 до
240000) и на превосходство их положения, заставили отступить их от Азова
[32].
Впрочем, видимо, запорожцы после страшного разгрома их на Черном море и
на речке Кубани на время прекратили свои выходы В Черное море. По
крайней мере, о последующих предприятиях их против турок известий
никаких не имеется. Зато с этого времени следы их действий
обнаруживаются в другом месте. Так, в 1643 году запорожские черкасы
напали на речке Торе на турецких посланников, шедших из Москвы в Крым и
разгромили их; пойманный при этом один из низовых козаков свернул вину
на какого-то старца Святогорского монастыря [33], который, будто бы,
подвел к тому запорожских черкас, но московские послы, бывшие в это
время в Константинополе отрицали это: "Говорил он (козак) про
Святогорского старца, избывая смерти, покрывая свое воровство и желая
поссорить великих государей" [34].
Пассивную роль играли запорожские козаки и в 1644 году во время похода
коронного гетмана Станислава Конецпольского против татар. Этот поход
предпринят был поляками в отомщение за набег татар в Заднепровье,
сделанный ими и 1643 году. Собрав большое войско, Конецпольский отправил
вперёд себя воеводу Станислава Любомирского к Местечку Ставищам для
наблюдения за татарами. В свою очередь Любомирский, прибыв в Ставища,
отправил от себя часть войска под начальством князя Иеремии Вишневецкого
к Днепру, в местечко Мошны и приказал ему строго следить за движениями
неприятелей на обоих берегах реки. Татары шли под начальством Тугай-бея,
Муртазы-аги и Умар-ати, пользовавшихся репутацией в Крыму самых храбрых
и дельных воинов; последний, кроме того, известен был как лучший калауз,
т. е. проводник войска, отлично знавший географическое расположение
польско-украинских областей. Января 3 дня татары заняли переправу через
Днепр у Тавани, объявив, что они идут не с тем, чтобы воевать против
Польши, а с тем, чтобы вернуть свои стада, угнанные козаками. Гетман,
узнавал о всех движениях татар от беглых запорожских пленников, а также
от чигиринского полковника, находившегося с полком в Запорожье, и от
пана Забужского, отправленного туда же для разведок. Они сообщили
гетману, что татары, не могши переправиться через Днепр у Тавани,
вследствие обмерзлых берегов реки, безуспешно пытались сделать это у
Каирской и Носоковской neреправ, а потом поднялись вверх до Кичкаса.
Тогда Вишневецкий передвинулся в Корсунь, а гетман из Бара спустился к
Ставищам. Здесь получено было известие, что орда, выждав два дни у
Кичкаса, пока не окреп лед, переправилась с левого берега Днепра на
правый и двинулась к Желтым Водам, от Желтых Вод пошла через верховье
речки Саксагани, через речки Ингулец, Ингул и Высь. Тогда все польское
войско сошлось у Ахматова на речке Тикыче и здесь 30 января 1644 года
произошла битва между поляками и татарами. Битва окончилась для татар
весьма печально: они были сломлены и бежали к Синим Водам, а оттуда
частью к Днепру, частью к Очакову, а частью в буджацкие степи. Между
поляками во время этой битвы находились и козаки, но их было всего лишь
400 человек и они поставлены были сзади всего войска [35].
Оставив свои набеги на Черное уоре, запорожские козаки принуждены были
прекратить и свои сношения с Украйной: на юге их зорко стерегли турки, а
на севере зя ними бдительно следили поляки, засевшие в крепости Кодаке,
а также и в самой Сичи, куда посылалась особая залога, т.е. гарнизон,
частью из реестровых козаков, а частью и из поляков, находившихся под
начальством особых офицеров. Сдавленные с обеих стороя, запорожцы не
теряли, однако, надежды на то, чтобы вноэь выскочнть в широкое море и в
угнетаемую панством и унией Украйну. Такой случай представился им в 1647
году, когда, на историческую сцену Украйны выступил знаменитый гетман
Зинавий Богдан Хмельницкий.
Содержание второго тома
www.pseudology.org
|
|