Сергей Донатович Довлатов
Письма Сергея Довлатова из Ленинграда
1975 -1978
14.03.1975 (почтовая открытка)
 
P.S. Скоро напишу подробнее.
Милая Тамара!
Вот уже несколько дней занимаюсь только ремонтом. Перспективы неясны. Книжку жалко, остальное ерунда. Скоро начну искать работу. Целую тебя. Привет маме и всем друзьям.
Твой С.Д.
15.03.75 /открытка/
 
Милая Тамара!
Мне всё ещё нечего тебе сообщить. Сижу дома. Жуткие скандалы. Работой ещё не интересовался.
Перебрал рукописи и обнаружил, что у меня бесследно сгинуло несколько рассказов. Особенно жалко «Тётю Дашу», ведь её можно напечатать.
Позвони Эльвире, узнай, нельзя ли получить назад оригиналы мои, не гранки, а рукопись, там ведь отредактировано всё, мне рассказы эти нужны в законченном виде. Особенно «Тетя Даша».
Как ты? Как твое здоровье?
Всем привет. Я помню тебя и скучаю. Твой С.

23.03.75/ почтовая открытка/

Милая Тамара!
От тебя никаких известий. Напиши, как твое здоровье, настроение и так далее.
У меня жизнь кошмарная. Не знаю, что будет дальше. Постараюсь держаться, писать, не терять надежды.
Целую
Твой С.Д.

Март 1975 года( привезли Кушнеры)

Милая Томушка!
Посылаю тебе загадочную китайскую приправу. Мне ее дарили с величайшей помпой. Я сейчас занимаюсь английским, бегло перевел для тебя, что говорится на банке.
Итак:
«ВЕЙ – СУ,
изготовлено из натуральных цветов.
ВЕЙ-СУ – лучший стимулятор и интенсификатор из натуральных пищевых растений. Его производят из соевых бобов на Северо-востоке Китая, но известен он во всем мире. На 99% состоит из чистого беспримесного глутумет(нету в словаре)ю Состоит из мелких чистых кристаллов. Пользуйтесь, если вам нужно сделать пищу вкуснее и есть эту пищу с большим аппетитом.
Открыв, храните, пожалуйста, в сухом месте.»
Тамара, я думаю надо посоветоваться с Боговским, а потом уже глотать эту заразу.
Целую тебя.
Твой многострадальный
Довлатян

29.03.75

Милая Тамара!
Ты не ответила ни на одну из моих открыток.
У меня все по-прежнему. В доме грязный тягостный ремонт. Подобная же атмосфера в душе.
Работой пока не обзавелся. Присматриваюсь, говорю с людьми.
Мой братец и Грубин ввергли меня было в колоссальный запой, но я откололся.
Все еще очень переживаю. Досада, злость и мстительные чувства. А надо смириться и писать.
Ко мне заходил Олег. Он стойко держится.
Леша милый, рассудительный, спокойный.
Тамара, напиши мне, не ленись. Напиши откровенно, что и как.
Чтобы ни случилось, тебе не придется стыдиться меня.
Как все-таки несправедлива жизнь..
Устраиваться на работу до получения экспертизы мне не советуют могу подвести людей.
До свидания, родная. Поздравлю тебя с днем рождения. Что тебе пожелать? Ты умная, добрая и красивая. Желаю тебе счастья вопреки всему.
Преданный тебе Сергей
P.S. Если достану рупь 5-го апреля, пришлю телеграмму.
P.P.S. Привет Светлан, Вите, Люде, всем. С.

05.04.75

Милая Тамара! Спасибо за письмо, которое передал Кушнер. Зачем ты сунула туда деньги?! Что еще за ерунда?! Благодарю, тем не менее.
Мои дела идут по-прежнему. Ремонт заканчивается. Был в «Авроре»,обещали командировки. Пытаюсь сочинить пьесу для кукольного театра. Леша( Лосев. Он же Лифшиц) очень советует. Он же консультирует меня. Люди вокруг симпатичные. Все хотят помочь, да нечем.
Штатной работы пока не искал, жду заключения экспертизы. Небольшие домашние заработки мне твердо обещаны. Плюс командировки. Хотелось бы не падать духом, и всё начать сначала. Но это трудно. Какая-то трещина образовалась после того, как запретили книжку. Не пытайся меня утешить и обнадежить. Я работаю, сочиняю, живу. Думаю о тебе очень часто. Все время. Это правда.
Как твое здоровье?
Как дела на работе?
И вообще, что нового?
Если удастся перепечатать «Тетю Дашу», хорошо. Без этого рассказа не стоит давать подборку в «Аврору». Он самый надежный.
Привет всем знакомым.
Не горюй. Целую тебя
Твой Сергей

26.05.75

Дорогая, милая Тамара!
В Михайловское я не уехал. Все-таки это новая профессия. И новая обстановка. И какое-то есть в этом кокетство. Да и не очень звали.
Кое-что пишу, болтаюсь по редакциям. Вот увидишь, скоро начну зарабатывать. А в сентябре - приеду.
Не горюй. Будь взрослой. Сейчас главное - благополучно выродить птенца.
Пиши мне обязательно. Хоть матом, хоть в благородном духе.
Надеюсь, скоро будет возможность посылать тебе деньги.
Целую тебя. Если ты напишешь мне изящное письмо, я тебе отвечу длинно и задушевно.
Твой Сергей.
P.S. Привет милым Люде и Вите

 17.06.75

Мила Тамара!
Сегодня утром отправил тебе письмо. Затем получил бандероль. Во-первых туфли стоят не 3 р., а 4 р.75коп., я разглядел на подошве. Кроме того, это дико и глупо. Идея обуви меня абсолютно не тревожит. Однако - мерси. И на этом - конец. Прошу тебя, это стыдно...
Бабка Севостьяновская уже 44 дня дома, любит меня и хочет выпить.
Вите послал открытку.
Эльвире тоже.
Остальные подробности в сегодняшнем утреннем письме.
Целую. Довлатян.

04.07.75( по конверту)

Дорогая моя Тамара!
Получил извещение на бандероль - спасибо.. И категорически - никаких бандеролей и рублей в дальнейшем, Леша так и сказал, увидев рубль, выпавший из твоего письма: "Тамара хочет Вас оскорбить?"
Должен тебе сказать, он оказался несколько более черствым человеком, чем я думал. Или это мнительность...
Болезнь, которая две недели изнуряла меня называется "гастроэнтерит", в просторечии - "воспаление желука"2. Хотели, и настойчиво, положить в инфекционную больницу, но я гордо воспротивился. Для меня насрать в колбу уже чрезвычайно трудоемкое дело, ненавижу медицину.
Даже не знаю, какими новостями поделиться. Брат мой сильно, но оптимистически запивает. Лурье очень кривляется. Юля полна грациозного расчетливого безделья. Уфлянд - без изменений, хоть и приобрел замшевый пиджак.
Мои деловые начинания пока ничем не увенчались. Роман в издательстве. Рассказы блуждают между рецензентами "Авроры". В общем, пока ничего не заработал, это довольно тягостно.
Претендовал на два места - директора кладбища, точнее - "Литературных мостков"(это часть Александро-Невской лавры) - отказали. Еще хотел пойти чеканщиком - не вышло.
Зато пишу довольно много, треть часть романа закончу к 1 сентября, еще написал рассказ о журналистах(подразумевается "Советская Эстония") "Высокие мужчины". И большой детский рассказ для "Костра.(Еще не прочли)
От безнадежности писать стало легче. тут есть логика, если вдуматься.
Официальная литература в нашем городе катастрофически мельчает. Скоро выродится даже стойкая категория умных негодяев.(Гранин, Дудин...) Останутся глупые негодяи и жулики.
Молодая поросль пьет бормотуху и безумствует. Охапкин - форменный сумасшедший. Из разряда безнадежных - обаятельных сумасшедших.
Денег из "Ээсти раамат" не шлют. Хотя Эльвира обещала.
Пока что жду сентября, сама знаешь почему. Говорю тебе без притворства - лишь бы родить нам благополучно, остальное в жизни еще сто раз изменится.
Не скучай. Всех обнимаю. Особенно Витю, Маню, Михаила Ивановича.
Целую тебя, думаю о тебе.
Твой Сергей.

08.07.75

Милая Тамара, здравствуй!
 
Ты спрашиваешь, зарабатываю ли я на хлеб. Дела обстоят так. Вот уже четыре месяца мой средний заработок - 30-440 рублей. Мать дает на папиросы и на транспорт. И немного подкармливает. Все эти месяцы я занимал, где только можно. И вот образовался долг - 250 рублей по пятеркам и десяткам. Недавно я через Борю занял у композитора Портного 250 рублей целиком, о 1 августа. Очень рассчитываю на деньги из издательства, кажется, их уже перевели. Настроение и перспективы хаотические. Но мелкие гнетущие долги отданы.
Парик был взят из реквизита на студии, кутили с братом. Долг от этого не уменьшился. Да и напугали Лилину подругу. Теперь прекратил, сочиняю и грущу.
Люди меня разочаровывают, все подряд. Так всегда бывает в несчастье. Обидно, что кто-то может нормально жить, когда у меня все плохо.
Утешает меня чтение и роман, который нравится. хоть это и не скромно.
Есть много обстоятельств, о которых писать не следует. Приеду - расскажу.
В сентябре, если ничего не наладится/ вряд ли!/, пойду работать куда угодно. К счастью, у меня нет диплома, а то бы не взяли, ни такелажником, ни грузчиком.
В общем, все плохо настолько, что хуже быть не может. А значит, будет лучше. Я надеюсь.
Целую тебя и обнимаю. Всем привет. Не печалься, если можешь.
Твой Сергей

1975 лето (письмо с оказией)

Милая Тамара! Получил твой задушевный меморандум. Поначалу даже растерялся. Даже очень злые, черствые люди сейчас внимательны ко мне. Положение мое то же Работы нет. С халтурами все мелко и неопределенно. Марамзин и Виньковецкий дают какие-то невнятные советы. Оба взвинчены, задерганы. Им не до меня. Хожу по редакциям в попытках что-нибудь урвать. Но это все не все. Под надзором Лифшица написал я кукольную пьесу "Не хочу быть знаменитым". Отзыв получу сегодня. Ее уже проталкивает Донат. Хочу воспроизвести финальную песенку из этой пьесы.. Ее все хвалят. Прямо Высоцкий.

За право быть самим собой,
Отважно борется любой,
Идет на честный бой, лица не пряча,
Чужое имя не к лицу,
Ни моряку, ни кузнецу,
У каждого свое. И не иначе!
Нет двойников. Все это ложь!
Ни на кого ты не похож""
У каждого свои дела и мысли.
Не могут даже близнецы,
Похожи быть как леденцы,
Или как два ведра на коромысле!
Наступит час - в огонь и дым,
Иди под именем своим,
Которое ты честно носишь с детства,
И негодуя, и любя,
Мы вспомним именно тебя,
и никуда от этого не деться!

Нравится?

В общем, через несколько месяцев я встану на ноги. Леша и Уфлянд мне помогают. И в "Авроре" отношение хорошее. Буду работать. И тебя не забуду, не оставлю. Убежден, что тебе надо перебираться в Ленинград. Подумай об этом. Я сейчас очень беспомощный, но так будет не всегда. Надо держаться. Зря ты меня обижаешь. Ты права, я знаю, и все-таки зря.7 Не вовремя. И очень уж по-женски.
Целую тебя, моя родная. Не падай духом.
Твой Сергей

Август 1975

Милая Тамара! Здравствуй!
В делах мало что изменилось. Работы пока нет. Кое-что узнавал Лурье, обнадежил меня, и сорвалось. Хотел идти в мастерские Эрмитажа, учеником чеканщика, но мне там не понравилось, строго, охрана многочисленная.
Пишу действительно много. Отчаяние как-то стимулирует. Кроме того, известно, что мои вещи понравились, ну, скажем, в Армении, и должны иметь успех. Об этом расскажу лично.
Кукольную пьесу вернули их двух театров, а Министерство(через Лешу) требует несложных переделок. Этим я займусь.
В "Аврору" я показал 9 рассказов(все наиболее мирные) и половину романа. В отеле прозы нравиться, но Торопыгин, говорят, страшно испугался: "Богема, разврат, пижонство..." Они не понимают все элементарной вещи: Если Мопассан изображает развратную низкую жизнь,( как правило) значит, ему доступно кое-что выше разврата, оттого он и рисует эти картины. Ведь это же ясно, глупо объяснять.
В "Костре" мне дружелюбно помогают заработать 40-45 рублей в месяц. На это я и живу. Даже выпиваю иногда( Леша,Уфлянд, брат, Валерий Грубин).
Денег из Таллина не шлют. Но их-то я вырву.
Настроение, как ни странно, приличное. Наверное, оттого, что пишу. Третью часть романа привезу в сентябре, думаю, будет готово.
Севостьяновы пьют ежедневно. Я их немного избегаю. Юлю выносить не могу решительно. Может быть, надо было роман затеять, а так очень скучно.
Читаю я 3 тома воспоминаний о Толстом. Еще у меня лежат такие же книги о Чехове и Лескове. Это очень увлекательное чтение.
Днем я хожу по делам и пишу. А вечером - мама купила телевизор.
А еще как-то раз встретил знакомого с сертификатами, поехали в спец. магазин, купили голландского пива в жестянках, 44 бутылки квадратных заморского шнапса, икру, сигареты ""Winston" и я адски напился. А него украли в гостях оставшиеся сертификаты.. У меня же украсть нечего, и я примитивно блевал.
Каждодневное писание выручает, в остальном - много унизительного невнимания, обидной сытости и пр.
В целом, Ленинград печальный город.
Ну, ладно, пока все. Не грусти. Пиши мне. Крепко тебя целю и обнимаю.
Привет Вите, Мане, Мишам.
Твой повелитель и он же лакей Довлатян
/ рисунок/

 8.9.75 – 12.9.75 (Записки в роддом)

1. Милая Тамара! Поздравляю тебя, целую, благодарю, все счастливы и гордятся тобой.
Напиши, чего тебе хочется. Пока разрешили только сок и цветы.
Если увидишь детку, опиши мне ее.
Твой Сергей. Целую, люблю.
2. Вышла легкая промашка,
Ждали сына, а затем,
Родилась на свет букашка
С опозданьем дней на семь.
Не с Луны она, не с Марса,
День примерно на седьмой,
Нам с проспекта Карла Маркса
Привезут ее домой.
Нету большей мне награды,
Чем ребенок общий наш.
Все мы очень, очень рады,
До свиданья, твой алкаш.
С.Д.
3. Милая Томушка, поправляйся, ждем тебя и букашку.
Маня экспроприировала все мои жалкие деньги, так что пить не буду, жду, люблю, целую. Всегда твой С.Д.
1 окт.75 г.
 
Милая Тамара! Пишу заказным, не доверяя трухлявому ящику, отремонтировать бы его. Всё по порядку. Приехав в Лен-д, я узнал, что в «Костре» мне отказали. Реакции мои стандартны - я запил. 30 р. Однако выслал. Затем Ирина объявила/сука!/, что пусть я вышлю их долг из расчета моего долга им/сукам!/ Грубин, естественно, двадцатку ей не вернул, нахмурился и пропал. Умоляю - выйди из положения, 20-го же октября/ клянусь бородой Хемингуэя/ вышлю долг и малый алимент. Прости!!!!! Затем выяснилось, что отказали не совсем, а решили устроить грандиозное испытание. Сегодня я его с блеском/утверждает Лифшиц/ выдержал. Ориентировочно/боюсь верить/ я приступаю к должности в понед. 6-ого. В Таллине пока об этом знать не должны - могут сирануть. С сегодняшнего дня я торжественно объявляю для себя Год Праведных Трудов. Отправил 2 изумительных письма в изд-во и Трулю. Появились стимул и надежда. Всех попросил не соблазнять меня водкой. Лене объявил букашку. Увидишь. Мане объясни, что избегал её в силу различий характера, но благодарен ей чрезвычайно/ Мише тем более, ему-то что?!/, растроган её чуткостью и нетребовательностью. И ещё прятался я от стыда, что говнюк и оборванец. Посылаю снимки. Леша сказал, что девочка на меня похожа. И попросил одну фотографию. Мишкины снимки в том же конверте, поделите. На одном из снимков, предназначенных ему, есть моя поэма в свободной манере. Мама говорит, что его жена очень красивая. Нашу увидев, прослезилась. Через некоторое время у меня к Рогам будет просьба. А пока - закругляюсь. Я полон энергии и надежд. Думаю о вас постоянно. Целую Сашеньку, будь мужественна и держись. Всё еще будет хорошо. А может быть и нет. Привет чудному Вите, Боговскому и обеим женам. Ну и дальше, кому захочешь. Если в теперешних обстоятельствах я не брошу пить, то я, либо полный кретин, либо неизлечимый алкоголик. Кушнер обещал выслать тебе «Приметы». Да, передай Эльвире и Семененко, что «Звезда» охотно берет рецензию на сборник «Окно». Просили 2,5 страницы и поживей. Пьет ли Сергун Боговский? Скажи, что я завязал. Ну, всё. Чего забыл, напишу утром. Твой
Сергей
Целую Маню, грозную и добрую.
P.S. Позвони Штейну, скажи про «Окно», пусть высылает новый сборник и детские стихи. С.
3 окт. Пятн. 1975
Милая Тамара!
Спасибо за грустное и трогательное письмецо. Если «Костер» меня всё-таки отвергнет /казалось бы, дело решенное, но я уже ничему не верю/, сразу же приеду и «будем жить бедно и дружно». Но отказываться от такой работы я не должен, мы уже это обсуждали.
Отвечая мне на письма, сообщай пожалуйста, дошли ли мои от такого-то и такого-то числа. Пока не отремонтируете ящик.
В Лен-де продаётся детское питание в коробках наподобие стирального порошка. Цена доступная, выслать?
Понравились ли тебе фотографии?
Раздобудь где-нибудь «Литгазету» от 1 октября, там замечательный очерк про Ландау. Не достанешь, я тебе пришлю.
Ну, всё. Мне надо трудиться. Целую тебя и маленькую девочку. Как она там? Хнычет? Пикает?
Мать сказала, что если мы разъедимся с Леной и будем менять, то пусть я её возьму к себе. И не в запальчивости, а спокойно. Лена её обижает в отместку за меня. Гнусное слово - отместка.
Закончим это письмо красивым словом - люблю!!!!!!!
Да, Ирина, желая подавить свою конкурентку Юлю, без конца говорит: «Мы с Томкой...». Как будто вы не разлучались две недели и обоюдными грудями вскармливали моё потомство. Но это даже трогательно.
Будьте здоровы.
Любящий вас отец
Далметов
4 окт. Суббота./ 1975/
Милая Тамара!
Это письмо я отправляю нормально, т.е. не заказным. Посмотрим, дойдет, ли. В «Костре» опять неясно. Я должен был приступить шестого. Отложили до семнадцатого. Декрет у Гали начинается позже, якобы. За эти десять дней черные силы могут предпринять какую-нибудь гадость. Жду. Нервничаю. Попробую уехать от «Авроры» в командировку. Как у вас там? Все тебе кланяются, даже Павлович.
Оч. Прошу, если будешь отвечать мне, указывай даты полученных записок. Это важно.
Не грустите. Я вас люблю и целую. Ношу ваши фотографии в портфеле. Ирина при Юле говорит: « Мы с Томкой...Мы с Сержем Боговским...Мы с Валей Паю...» Но Юля Паю не знает, и поэтому не завидует. Грубин надолго поехал в Москву. Глаша укусила пожилую еврейку во дворе. Деньги 20-го вышлю точно. А шестого окт. - детское питание. Может, Александра его полюбит.
Ваш С.Д.
P.S. Реставрирую активно кукольную пьесу.
 
07.10.75
Милая и родная Тамара!
У меняя все без изменений. Кукольную раму переделал и отослал. В "Костре" жду 17-ого.
Как там Сашенька? Помог ли Боговскому Розенштейн?/ГАИ/. Нет ли вестей из "Ээсти раамат"?
Всем большой привет. Сижу дома. оттого и записки короткие, нет ярких впечатлений.
Целую всех
 
8 окт. Среда. 1975
Милая Тамара! Вчера отправил тебе ничтожную бандероль. Деньги/точно/ вышлю 20-го.
В «Авроре» сел заведовать прозой Вильям Козлов, зловещая одиозная личность. Даже Торопыгин не хотел его брать. Дело в том, что Козлов в своём злодействе как бы опережает время, и в частности, самого Торопыгина. Мне всё вернули без комментариев. Да еще, кажется, потеряли несколько рассказов.. Вообще положение ухудшается. Сахарнов/редактор «Костра»/ говорит на эту тему открыто.
Посылаю экземпляр рецензии на сборник «Окно». Передай его Семененко, он - Эльвире, если её интересует. Рецензия плохая, сборник еще хуже. Объясни.
Две цитаты из Светлана пришлось вычеркнуть. Так настояли.
Не вернулся ли Ося, пусть сфотографирует девочку.
В Лен-де печальный Рейн.
Шмаков уезжает через две недели.
Я жду 17-го. Сегодня пойду в «Искорку» и «Костер» узнать насчет командировки. Чтобы как-то убить время. При казенном питании.
Всем огромный привет, Мане, Мих. Ивановичу. И спасибо им.
Передай и напомни Лиле Скульской, что наша переписка заглохла на этапе её ответа мне/стиль!/.
Целую вас, работаю, не пью. И не тянет.
С.
 
10 окт. 1975
Милая Тамара!
Ничего нового. Заканчиваю 3-ю книгу романа. Осталось 1-1,5 авторских листа, стр.30. Не пью, в гостях не бываю. Женю увижу в субботу. Три ддня подряд был в кино, ибо к вечеру устаю.
Целую вас и люблю. С.Д.
 
/открытка/ (13.10.75 Л-д -15.10.75 Талл.)
Милая Тамара! В субботу был день рождения Охапкина. Закуски - ни единого грамма. Я выпил три рюмки( именно рюмки) водки, и целый день в воскресенье тосковал и мучился. И день пропал. Короче, пить совсем нельзя. Общаться (если не пить) могу только по делу. Не поехал с Женей Р. Ни к Беломлинским, ни к Леше, ни к Кушнеру. Рейн очень грустный. Я тоже грустный, но решительный. Вижусь со Шмаковым. Заканчиваю роман. Думаю о вас и целую. Ваш С.Д.
13 окт. Понед.
 
14.10.75
Милая Тамара! Получил два письма. Спасибо, жаль, что девочка спать не дает. Может, потом легче будет? А о пьянстве и думать не смей. Уж если я не пью...
В "Костре" без изменений. Жду. Моя главная противница в Югославии. Это хорошо.
Закончил все дела со Шмаковым. Простимся 24 октября.
Видел на улице Кушнера. Саша удручен пакостной заметкой Соловьева.
Видел Лурье. Он нестерпимо уныл и кокетлив. Печаль для него - единственная радость в жизни.
Стихи тебе Кушнер послал - чудесные.
В ноябре, я думаю, увидимся. Сашенькино появление на свет имеет широкий резонанс в Лен-де. Целую, до завтра.
Ваш С.Д.
 
22 окт.75
Милая Томушка, здравствуй!
Сегодня отправил тебе бандероль с дешевой египетской конфеткой. Не сердись. С деньгами меня всюду подряд обманывают. Но об этом я уже стонал...
Спроси у Эльвиры. нет ли возможности переслать мне на время(на 1 неделю) машинописный экземпляр сборника( у нее два экземпляра). Мы с ней очень хорошо подредактировали рассказы. я бы их перепечатал здесь. Кроме того, у меня нет экземпляра ""Солдат". Я боюсь лишиться его. Нет ли у тебя в черновиках?
Жизнь у меня однозначная и тусклая. Мелкие огорчения, ничтожные радости. Кажется, неплохо выправил пьесу. Леше понравилось. Он опять со мной ласков, приносит из буфета кексы.
Уфлянд(сплетня!) разводится с женой Галей. Он оказался страшным блядуном. Молодец, правда?
Кушнера видел на улице. Он был приветлив, но сдержан. Я его побаиваюсь. Игорь Ефимов очень мрачный. Рейн печальный, но светский. Лурье едва не плачет.
Все тебя любят. Я - первый.
Целую добрую Маню и М.И.
Твой С.Д.
P.S. Кается, обычные письма( не заказные) исправно доходят. Так и буду писать. А тайн у нас ни от кого нет. Между прочим, в твоих письмах я нахожу иногда грамматические ошибки. Ай-ай-ай!! А еще вдова писателя!
 
октябрь 1975 г.
 
Милая Тамара!
Сергей Довлатов с младшим братом БорейИду в Смольный оформляться. Тр. книжка, паспорт и т,д, Напомни Эльвире про экземпляр сборника. Да и про гранки. Все мои знакомые в аналогичных ситуациях гранки получили.
 
Высылаю экземпляр моего гневного письма в издательство. Прочти его Эльвире. Она, возможно, напугается, но мне надоела вся эта невнятная переписка. В пятницу иду читать гранки рецензии на «Окно».
 
В «Костре» был Штейн. Чрезвычайно удивил Воскобойникова, сказав, что его, Штейна, рассказы очень хорошие. В Лен-де это не принято. Даже Битов, которого я недавно встретил на Фонтанке, говорит о своем знаменитом романе : «Не знаю, что получилось, но действовал я искренне и без оглядки на цензуру».
 
Целую мою приятельницу Сашу.
Многострадальный Довлатян.
На фотографии мы с Борей.
 
Вторник 11.(11.75)
Дорогая Томушка!
Я получил из «Ээсти Раамат» такую записку на бланке: « Издание Вашей книги было приостановлено по известным Вам причинам. В настоящее время вернуться к вопросу её издания не представляется возможным также потому, что республиканское издательство по существующему положению издает на русском языке произведения прежде всего местных авторов.»
И подпись: директор Р. Сийрак
Сообщи об этом, пожалуйста, Эльвире.
Мама благодарит за подарки.
Новостей никаких. Иду на работу. Буду звонить. Привет М.В. и М.И. Поцелуй Сашеньку.
Папа
 
февраль 1976 года
Милая Тамара! Прочитал наконец твою записку. До этого пил и буянил. Очень грустно все это. Хуже, чем я думал. Мне стыдно, что я расстался с тобой как уголовник. И все-таки не надо обвинять меня. Библейский разговор на тему вины привел бы к излишнему нагромождению доводов, упреков, красноречия.
Нам все известно. Мы знаем друг друга. Конечно, я чудовище. А кто отчитается передо мной? Кто виноват в том, что моя единственная, глубокая, чистая страсть уничтожается всеми лицами, институтами и органами большого государства?
 
Как же я из толстого, пугливого мальчика, а затем романтически влюбленного юноши превратился в алкоголика и хулигана? В общем, это будет длинно. И ненужно. Дай Бог тебе счастья. Володю я совсем мало знаю, но если он хотя бы средне арифметическое между Сашей и Таней – это очень и очень хорошо.
Не надо обвинять, и думать тоже не надо. Все ясно. Ты уходишь, теряется связь с любимым Таллином, какая-то жизнь ушла. И стало ее меньше. Вот я и плачусь. Все гангстеры слезливы.
 
Видно, патологическое отношение к слову сделало меня отчасти нравственным выродком, глухим. Идиотом. Но не такая уж я сволочь, чтобы удерживать любимую, ничего ей не обещая. Я совершенно убедился в полной своей жизненной непригодности. Но писать буду. Хотя перспектив никаких. Тем дороже все это, бумага, слова. Надо что-то решать, действовать, а я не умею. Тамара, я не врал, что люблю. Тебя, по-человечески и по-братски, как только умею.
И я прошу, не на словах. Останься моим самым близким другом. Не говори, что все три года, были только плохие, это же не так.
Мне очень, очень плохо.
Люблю всех моих детей, всех моих жен, врагов, и вы меня простите.
Твой С.Д.
/приписка/
Тамара, прости меня. Не говори, что было только плохое. Не надо, чтобы было как с Альбином. Любовь, а потом мерзавец, как все ужасно. Если бы ты меня сейчас видела. Ну ладно. Целую твои ручки, сестра моя. С.
 
1976 март
 
Тамара! Выяснение безобразно затянулось. Хотя давно все ясно. Никто тебя не обвиняет, ты абсолютно права. Ничего конкретного, тем более заманчивого, я тебе не обещал, да и не мог обещать. Мои обстоятельства тебе известны.
Между нами, говоря старомодно - все кончено.
В Таллин никогда добровольно не приеду. Мне там нечего делать. УУ меня были какие0то планы, варианты, поздно и глупо об этом рассуждать.
Видно, мне суждено перешагнуть грань человеческого отчаяния.
От всего сердца желаю тебе дачи. И все-таки зря...
Прощай С.Д.
P.S. Привет Володе, маме, знакомым. Попроси, если не трудно, Витю отослать мне рукопись.
С.
Приписка с боку: Не звони мне и не пиши. В этом месяце обязательно вышлю не меньше 30 р.. Увидишь 14го, 20го и 28го. Глаша шлет тебе привет.
 
1976 г. апрель
Тамара! Мне необходим экземпляр "Тети Даши". Если вы со Светланом решили оказать мне такую услугу, то нельзя ли довести это до конца. Чего стоит иначе все ваше благородное участие.
На мои открытки и письма Таллин не отвечает. Так. вероятно, и должно быть. Меня сейчас ничем по-настоящему огорчить нельзя. Мне все равно. У меня ни будущего, ни надежд.
Как твое здоровье, жестокий ты человек.
Всем привет.
Ничему уже не удивляющийся Довлатов
P.S. Это моя посл. записка С.
 
27.04.76
Тамара! Я предполагал, что ты будешь говорить обо мне плохо. Конечно, это твое дело. И все-таки я огорчился. Нашла кому жаловаться – Рейну с его общительностью. Все равно посторонний человек не может судить о наших делах. Мне жаль, что ты запомнила только плохое. Но сделать мою жизнь хуже или прекраснее, чем она есть, ты не в состоянии. Я привык к ощущению враждебности, и это меня не смущает. Можешь думать, что я последователь гелиоцентрической системы, лично поджег костер Джордано Бруно, обезглавил Марию Стюарт.
Мне все равно. С.Д.
23.10.76
Экскурсовод Сергей Довлатовб 1976Милая Тамара!
 
Из Пушк.Гор едва выбрался. У меня там сперли хозяйский дубленый тулуп - пришлось заработать и расплатиться.
Сейчас ищу работу. Буду стараться, чтобы это не очень затянулось.
Прости меня, Бога ради.
 
Как тои дела? Целую Сашу. Нет ли ее фотографий?
Твой С.
 
Всем привет и добрые чувства.
17.11.76.
Милая Тамара! С работой у меня все не ладится. В газету, даже многотиражную, попасть не удалось. Даже в переплетную мастерскую не взяли. Есть какие-то варианты, но смутные, неопределенные. В январе / это точно/ появятся мои рассказы, и все станет ясно. Чего я и добиваюсь. Получила ли ты лимоны? Я отослал бандеролью до праздников. Настроение обычное. Пить давно бросил, уже полтора месяца. Как девица? Поправилась ли? Напиши хотя бы коротко. Жду.
Твой Сергей
06.12.76 /открытка/
Тамара! С работой ничего не получается. Попросил халтуру в «Звезде», но это черт знает когда оплатят. Единственная радость - не пью. Это одна из наших скромных ленингр. сенсаций.
С.Д.
(03.06.77)
Милая Томушка! Дружелюбная встреча с тобой очень меня порадовала. Дела у нас обстоят так. У Кати скарлатина. Лена, вероятно, получит отсрочку. Работа меня вполне устраивает: досуг, симпатичные люди, полезные навыки. Скажем. Я научился завязывать морские узлы. Могу завязать узел свою бездействующую пипку.
Виделся с Лилей. Она глупа, приветлива и безвредна. Арик - спокойный, притершийся к убожеству жизни человек.
Когда у тебя отпуск? Ехала бы с девицей / и с Ниновым/ в Пушкинские Горы. Я бы вас отвез, определил. Из Л-да туда дорога бесплатная. Как и туда в Таллин. В заповеднике чудесно. Или живите у нас. Вам будет предоставлено 7 метров. Приехала бы с девочкой. Или в любом сочетании.. Я не пью, будем говорить и улыбаться. Я приеду в Таллин, как отправлю Лену.
Не забывай мои советы относительно встреч, разговоров....
Одиннадцатого намерен выслать тебе первый горделивый червонец. А там уж хлынет Ниагарский водопад.
Я жив, сочиню. Не забывай преданного тебе С.Довлатова
P.S. Целую Сашеньку. Привет Ольману, Володе и С.Б.
P.S.S. Напиши и мне хотя бы коротко
6.5.77
Тамара! Мне, очевидно, придется уехать.. Так складываются обстоятельства. Я хочу знать, подпишешь ли ты в этом случае бумагу об отсутствии ко мне материальных претензий. Сообщи экстренно и однозначно - да или нет. И если можешь. не слишком оскорбляй меня при этом. И пожалуйста - сразу ответь.
Я хотел побывать в Таллине, но меня обескуражили твои интонации..
Все-таки приеду числа -15-ого.
Привет Довлатов
Всех целую.
30 августа.(1977)
Милая Тамара! Получил твою горестную записку. Медлил, ибо не знал, что писать, как реагировать. Быть арбитром твоих отношений с Ниновым вряд ли могу, да и не желаю. Неуспех Таллинском свете - мелкая забота. Не пойму, в чем тут моя вина. Я в гости не ходил, если помнишь. С Володей я почти не знаком. Прелести его не ощущаю.. Хотя он мне симпатичен. Оську без микроскопа вообще не разглядеть. Лиля мила, благополучна, инфантильна. Все это ты знала.. Кто такая - Лора - не помню.
Гораздо существеннее то, что я законченный алкоголик. Хоть и написал ослепительную четвертую книгу романа. Она уу Леши. Как и другие мои вещи.
Пробыл я неделю в Москве. Совершил необратимые, мужественные, трезвые поступки. Думаю, меня скоро посадят.
Стыдно мне только за то, что не посылаю денег. Это - нечеловеческая гнусность.. Утешаю себя тем, что рано или поздно все возмещу.
Без конца думаю о тебе, мучаюсь, жалею. Неизменно считаю тебя женщиной редкой душевной чистоты и прелести.
Сашу любить не разрешаю себе, но все-таки люблю и мучаюсь.
Поцелуй ее 8 сентября. Деньги на подарок отсутствуют.
Я сижу в грязной псковской деревне. Ехать в Ленинград не имеет смысла. Питаюсь ..... Скоро все р......
Рогинскому привет. Сережу и Витю люблю и целую.
Вы еще услышите про меня.
Преданный тебе
С.Довлатов
P.S. Тамара, умоляю тебя, пришли какие-нибудь Сашины фотографии. Попроси Генку, чтобы Ключик сфотографировал. Пожалуйста.
Получила ли ты в августе 25 р.?
До середины сентября буду здесь(Пск.обл., Пушк. Горы, почта, до востр.), затем в Ленинграде(196002, до востр.) или в тюрьме.
 
06.09.77 Телеграмма
Горе-отец целует Сашеньку
27.11.77.
Милая Тамара! Возникла оказия, пишу торопливо и не четко.
1.Лена уезжает через месяц. Меня удерживают разные обстоятельства. В том числе - отцовство. По теперешним законам справки об отсутствии претензий - недостаточно. Вот о чем я тебя прошу. Не заикайся о том, что Саша фигурирует у меня в паспорте. А я тут кое-что проверну. Опытные люди советуют. Короче, надо забыть о том, что она, бедняга, вписана. Хотя я уверен, что это всплывет. Поскольку есть на меня досье. В успех, таким образом, не верю, но попытаюсь.
2,Работы нет. В газету не хочу, да и не берут. Грузчиком тоже нельзя - журналист, таковы драконовы порядки.
3.Рейн сообщил, что помимо американской книжки в «Эрдисе», будет вторая, по-русски. Извини меня, в Тель-Авиве.
4.В Таллин обязательно приеду. Как только смогу. Или ты к нам приедешь.
5.Подательница сего - Жанна, наша старая знакомая. Если вдруг она переночует в Таллине то:
а. Позвони Рогинскому, у него есть место.
б. Позвони от моего имени Лиле, она всячески звала. Или Рогинский позвонит.
Не сердись, Тамара, милая, что обременяю тебя. Если бы ты знала, какой я грустный, измученный и чудный.
Мы есть то, что потребляем. Скоро я превращусь в бочку со шнапсом.
Итак, главное, исключить все разговоры, особенно телефонные, насчет того, что Саша записана в паспорте. Пишу откровенно, ибо не до щепетильности.
Целую тебя, жму руку.
Твой С.Д.
P.S.
Посылаю тебе «Компромисс». Встретишь множество знакомых. Напиши два слово, как понравилось. Рукопись у Леши для «Континента». Сохрани экземпляр. И обязательно напиши. Это важно.
С.
1 марта / 1978 г./
Милая Томушка! Меня опять поперли с работы. Отчасти сам виноват, отчасти – происки. Ты конечно подумаешь: «Запил». Верно, было дело. Я и в Таллине пил. И про Таллинские мои дела многие говорят: «Выгнали за пьянку». Короче, поперли… От Лены важные, хорошие и благоприятный для меня сведения. Они в Риме. Собираются в Штаты. Все идет нормально, без срывов, хоть и без триумфа. Надежды подтвердились. Остальное дело времени, терпения и удачи.
Марка и Геру умеренно жалко. Чаплина – в большей степени. Лучше бы умер Гаспль. Однако Гаспли – бессмертны…
Я сочиняю роман о Пушкинском заповеднике. О Пушкине, о литературе, о деревне. Дай Бог, чтобы получилось, как задумано. Впервые есть заранее сюжет, идеи, многоструктурная композиция. Только бы не спешить, не поддаваться навыкам. Я очень на эту затею рассчитываю…
В Таллин хочется ужасно. И конечно приеду. Вечно что-то мешает. То дела, то пьянство, то безденежья…
Уфлянд развелся с женой. На нем это мало отразилось. Как-то раз пришел домой и увидел на дверях записку: «Я не одна». Уфлянд страшно обрадовался и пошел к друзьям выпивать.
Игорь Ефимов оказался замечательным человеком. Единственный не алкоголик, с которым я поддерживаю отношения. Добрый, внимательный, чуткий, полезный. Остальные – шутники, эгоисты и сплетники. А он занят делом. И еще чужими делами. Он мне чрезвычайно полезен. Саша Губарев вступил. Выгоняет Грубина из музея. Забыл как воровал магнитофоны и гнал самогонку из политуры. Причем, низкого качества.
Хорошо бы оказаться в Таллине и поговорить. Часа три.
Привет всем, кто тебе симпатичен. Мои дела при жалкой внешней оболочке идут лучше, чем можно было предполагать.
Целую Сашеньку, незнакомую родную девочку. Когда-нибудь ты поймешь, что я ее не опозорил. Только бы хватило сил. И не спиться бы…
До свидания, Томушка. Помни, друзей у меня единицы. А с тобой мы дружили, разговаривали. И были у нас хорошие времена. Не переставай верить в меня. Если можешь. Все до боли горько, но правильно. Такая судьба.
Твой
Сергей
P.S. Приезжайте в Ленинград. В любом комплекте. Места навалом.
2.4.78
Милая Тамара! Позорно и жаль, что ты застала меня в непотребстве, Обсуждать эту ситуацию нет времени. Есть оказия – Рогинский. Пишу впопыхах, сумбурно и косноязычно. Ты кое-что сообщила матери. Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Построены они будут в расчете на однозначное «да» или «нет». Так, чтобы ты смогла ответить казенной почтой. С Малкиэлем, который должен приехать, ответа не посылай. Такая оказия хуже телефонного разговора. Итак, пиши открытой почтой. Техника ответов простая. На мои пронумерованный вопросы ты отвечаешь любыми фантазиями, но по числу вопросов, в той же последовательности, и содержащими эти самые «да» и «нет». Например, я спрашиваю «Есть ли у нас антисемитизм?». Ты отвечаешь: «Любовник у меня, разумеется, есть». И так далее. Постарайся, чтобы ответы читались естественно и непринужденно.
Правда ли, что тебя вызывали снова?
Только ли обо мне шла речь?
Сложилось ли у тебя впечатление, что они расположены меня отпустить?
Было ли произнесено: «Мешать ему никто не будет»?
Был ли задан вопрос, дословно или хотя бы приблизительно: «Согласны ли вы, Зибунова, быть свидетелем, если Довлатов попадет в историю?/ Этот вопрос чрезвычайно существенный. Он говорит о том, что они разрабатывают или готовят мне бытовую статью. Рогинский объяснит тебе, что это значит. У меня есть и другие симптомы такого рода. Пока еще туманные. Твой ответ многое разъяснит.
Точно ли, что Нинов/ дай Бог ему здоровья/ готов в любую минуту заняться удочерением нашего/ дай Бог ему счастья, удачи и более достойного, чем я – отца/ - младенца?
Ненавидишь ли ты меня? Презираешь ли? Простишь ли когда-нибудь?
Это пока все?
Тамара, милая, на первой беседе ты вела себя/извини/ довольно глупо. Благородно, храбро и глупо. Не откровенничай с ними. Помни, главное – минимум информации. Любой. По возможности – никакой. Я, мол, бедная женщина, мать, книг не читаю, в гости не хожу, готовлю обед и стираю кальсоны. Офицер КГБ не тот человек, с которым надо быть искренним в первую очередь.
Я решил окончательно: сидеть за какую-нибудь пришитую мне уголовщину не желаю. Значит надо ехать. Не выпустят – подохну. Это уже ясно.
Во всех делах такого рода советуйся с Мишкой. В Таллине больше не с кем.
Обнимаю тебя и жму руку. Твой чудовищный С.Д.
P.S. Как ты понимаешь, ответа жду с нетерпением.
P.P.S. Мишка, надеюсь, поможет тебе составить ответ. С.
Поздравляю тебе с днем рождения! Будь счастлива, если можешь!
(см. на об)
Тамара, возможно, мать что-то перепутала. Что-то смешалось у нее в голове из-за моего безумия. То есть, она восприняла материалы первой беседы за мотивы второй. Тогда напиши: «Все, мол, по-прежнему. Новостей пока нет
Ну, прости за хлопоты.
Твой С.Д.
5.4.78.
Милая Тамара! Я хочу тебе кое-что сказать. Поспешно и, может быть, невразумительно. Только что мы беседовали по телефону. И это послужило толчком.
Долгие годы я считал, что мы близкие товарищи. Не супруги, не любовники, а друзья. Я считал и считаю тебя человеком безграничного очарования, высокой душевной чистоты и прелести. Храбрым, умным и добрым. Обладающим всем, что мне импонирует в людях. Пусть мое отношение ни в чем материально не выразилось. Я не умею иначе дружить. А дарить могу только слова. Я был уверен, что ты по-человечески любишь и даже уважаешь меня. И не потому, что живешь со мной. И даже больше того – наша дружба, мне казалось, содержательнее в миллион раз нашей близости. И важнее для меня. И дороже. Сейчас мне стало казаться, что ты изменилась. И не хочу верить, что наши отношения строились на биологической ветеринарной основе. Я знал, что так устроена стандартная женщина: пока любит – ты святой, прошла любовь и ты уже фашист и недоносок. Я ужасаюсь мысли, что и ты такая. Я затрудняюсь назвать человека, с которым мне было бы спокойнее, откровеннее и лучше, чем с тобой. Грубин – собутыльник, Боря – кровный. Наверное, у тебя есть основания изменить отношение ко мне. Да точно есть. Но для меня это горе. Большое горе. И я заклинаю тебя вернуться к старым представлениям обо мне. Мне без этого станет хуже. Вот так я решил объясниться.
Чего доброго ты решишь, что я вымаливаю отказ от алиментов, то есть справку ил что там… Напоминаю, ничто, кроме физических пыток не заставит меня унизиться или кривить душой. А письмо вызвано болью от замеченной в тебе перемены. На остальное мне ПЛЕВАТЬ.
Обстоятельства стали хуже. Есть четкое ощущение замыкающегося круга. И дело не в пьянстве. Сегодня пьяный, а завтра трезвее незабудки. Дело в проклятой моей, собачьей, ужасающей жизни. Дело в ЛИТЕРАТУРЕ.
Прошу тебя ответить мне.
Твой С.Д.
7.5.78
Милая Томушка!
Это письмецо сразу же истреби. И сведения не разглашай. Дела обстоят так. Последние три-четыре недели ощущался заметный нажим. Опрашивали знакомых. Тех, кому я должен быть антипатичен. Чтобы охотнее давали показания. Как и в твоем случае. И снова ошиблись. Затем меня поколотили среди бела дня в милиции. Довольно ощутимо. Дали подписать бумагу, что я оказывал «злостное сопротивление». Чего не было и в помине. Я подписал, а то снова начали бить. И вышибли передний зуб. Эта бумага с моей подписью/ если они захотят/ - 191 статья, до 5 лет. После меня вызвали и отечески спросили: чего не едешь. Я сказал – нет вызова. Да и не решил еще. Они сказали, не надо вызова. Пишите, мол, хочу соединиться в Риме с женой. Я говорю: нас развели в 71 году. Что же я, в СССР восемь лет не соединялся, а теперь вдруг соединюсь в Риме. Они говорят: ваш развод – формальность. А мы не формалисты. В общем, я написал это дурацкое заявление. Знаменитый Боков поставил резолюцию – оформить. Я начал собирать документы. О мотивах «ехать не ехать» писать не буду. Тебе все расскажет Витя. И о дикой абсурдной бюрократической процедуре собирания документов. Я никогда этим не занимался. Всюду путаница. Всюду хамят. Сплошной и нескончаемый Кафка. Все это расскажет Ольман. То, что меня выпустят, не гарантировано. Решение, чтобы я ехал, принято до «Невидимой книги» по «Свободе». Кроме того, была еще передача обо мне, организованная Герценовским фондом. Лауреатом которого, пардон, являюсь. Так же как и членом франц. секции пен-клуба. Но это все херня. Могут отомстить под занавес. Или под давлением этой уголовной бумаги могут заставить стучать. Так было с художником Синявиным.
В общем, переживаний много. Если не выпустят – значит, решили голову отвинтить. И отвинтят. У Леши разошлось 1 500 моих страниц. Все это рано или поздно будет опубликовано. У меня даже в секс-журнале есть публикация. Журнал называется «Пуркуа па?». / А почему бы и нет?/ Это про гомосеков, кажется. Короче, я пью валерьянку с карвалолом. С водкой завязал от страха. Роман писать бросил. Да и начало плохое. В Таллин обязательно приеду. Но с величайшими предосторожностями, без предварительных телефонных договоренностей. Это не психоз, а реальные меры. Неделю назад разблокировали наш телефон. У нас был общий с соседкой. Дядя мой, зам.дир.телеф. узла не мог для нас этого добиться. А тут пришли и разблокировали. Им надоело записывать долгие любовные излияния соседки-куртизанки. В общем, приеду тайно. Не смейся, но я хочу оставить экземпляр романа «Пять углов» для Саши. Вырастет, прочтет, хоть что-то обо мне узнает. И несколько фотографий. В общем, приеду обязательно. Тогда и поговорим.
Короче, пока все туманно. Но скоро все прояснится. Я ко всему готов.
Еще раз настоятельно прошу, записку эту уничтожь. И сведения не разглашай. Будут интересоваться, говори: едет, собирает документы. Подробностей не знаю.
Спасибо тебе за все. Увидимся. Поцелуй Сашу. Володе привет.
Любящий и уважающий тебя
Довлатов
P.S. Глашу буду пытаться взять с собой. Пособие Толстовского фонда на собаку больше, чем на человека. Они говорят: человек без говядины может жить, а собака – нет. Это правда.
С.
Письма адресованы Тамаре Николаевне Зибуновой
 

www.pseudology.org