Дедушек Коннолли сделала его размышление(спекуляцию) благосостояния на оценке в ценности областей неразработанной земли на периферии центра города Бостоном. Наша квартира второго этажа состояла из маленькой гостиной комнаты, украшенной большим, красиво ткущиеся Персидские коврики, обои, газовый камин, и часть мантии.

Было две спальни, один маленький от гостиной комнаты, и другого, намного больший, в тыле от столовой, выглядывая на обратном переулке. Несколько шагов направо от одной двери входа в квартиру от прихожей, были ванная, с ее бело-плиточным этажом, глубоко, фоурлеггед железная ванна, единственный(отдельный) бассейн и комод с вывешиванием

(висением), смывающим цепь, спускающуюся от верхней водной коробки. Первая суббота каждого месяца была важна, потому что это был наш черновой и бьющий коврик день. В большом ваштуб против стены в черновой комнате(месте) в подвале, мать вычищала наше постельное белье, полотенца, большинство школьной одежды, одеял, носков и нижнего белья вручную на правлении вычищения. Мэри и я и иногда Папа помогли.

Когда я был достаточно силен, я делал скручивание из прачечной через проворачиваемые рукой резиновые ролики. Как ни странно, одна из наиболее внутренних и традиционно "женских" хозяйственных работ дома стала моим первым сопротивлением, обучающим опыт.

После того, как Мама закончила вычищать и ополаскивать листы, полотенца, и другую одежду, она разместит их в большую бадью на, конец которого был заперт более кольцевные одежда, два резиновых ролика, которые вращались против друг друга в противоположных руководствах(направлениях), когда ручка чудака была превращена(направлена) в по часовой стрелке руководстве(направлении). Мэри приглаживала и медленно кормила одежду между поворачивающимися роликами каучука, поскольку я боролся, чтобы повернуть чудака с моим бодивейт и всей силой в моих руках и руках(оружии).

Листы, полотенца, сокс, и нижнее белье обеспечивался, когда Мэри не позволяла им связка, поскольку она кормила их через ролики. Циновки Этажа были иногда невозможны даже, когда мать дала мне руку с проворотом. Если это было солнечно, все мы помогли вешать одежду на веревках для белья в фенсед в обратном ярде.

Идти на; но вместо остановки evaluЩХбФэ это, я поспешил наверх сообщать моей матери хорошие новости от госпожи Халсет, моего физиотерапевта. " Продвижение(прогресс), которое Вы сделали, замечательно, " она сказала. " См., Вы можете держать ваше запястье устойчивым, и Вы начинаете выправлять ваши пальцы очень хорошо. " Мне было жаль, что мой отец не будет дома, чтобы сообщить ему также, но знал, что он будет дом, красящий до окончания шесть, работа, которую он делал с тех пор отъезд(оставление) его работы Депрессии с Корпусом Сохранения Граждан. " Мама, моя рука почти вылечена! " Я вызвал, поскольку я убежал через дверь нашей квартиры.

" Что Вы говорили о вашей руке? " " Это поправляется! Госпожа Халсет сказала так. Она сказала мне, что скоро я буду только должен прибыть два раза в неделю в больницу. Вы думаете, продолжаю ли я поправляться, я не буду должен идти вообще? " " Хорошо, Гарольд, это все еще может быть небольшой путь от, но только два раза в неделю - замечательные новости. Это - большие новости. Ваш отец будет очень доволен, " Мама сказала, тогда, добавленный, " Это хорошо, Вы дома ранние, Гарольд, ожидание Франка для Вас.

" Я не заметил беседу, прибывающую от гостиной комнаты между моей сестрой и анемичным молодым портным, кто доставал каждую пару месяцев с его самым последним выбором юбок недорогих леди, блуз, платьев, и мужских исков(костюмов), он торговал вразнос дверью к двери из его группового грузовика. Я задавался вопросом, почему Откровенный остановился сегодня, когда он посетил нас только десять дней назад, но тогда я помнил, что он очевидно поставлял специальный заказ(порядок): никерс и рубашка для меня и платья фо r Мэри для нашей первой Святой Общины. " Гарольд, пожалуйста сообщите Маме, которые одеются, Вы любите наиболее! " Кричимая Милашка к моменту она видела меня.

Она была одета в доступных кожаных ботинках, длинных чулках, и красивом колене - платье длины, весь белый, и поддержка другого белого платья. Я не был большой на выборах платья, но тот день мое настроение было настолько высоко, что я охотно предложил мое мнение. " Даже не уберите это один, Милашку, это большое, " я сказал ей с энтузиазмом, больше из смысла, что это был тот, она любила, тОутед громко, для всего, чтобы слышать: " Из! Из! " Я достиг с тревогой руку моего отца. " Папа, я немного испуган, " я шептал, надеясь г. Кассиди не мог слышать. Мой отец сжимал мою руку. " Динни? Нет никакой причины, которая будет испугана! Первая Община - время для радующегося, не для опасения. Я сообщу Вам, какие - в этот полдень мы будем все идти в кино, как был бы Вы любить это? " " Большой, Папа, который был бы забава. " Но мои предчувствия были немного уменьшаемого. Потоки белых тек в Церковь C-Габриэля через каждую дверь. При руководстве детьми к их назначенным местам в первых двадцати рядах скамеек, мальчики направо от центра, девочки налево, монахини неслись о предупреждении Билли для шептания, Сеан для не становящегося на колени прямо, Кэйти для возвращения и помахивания ее матери.

Они напомнили черный - хабитед экспериментальные суда, рассеянные на озере снега. В его проповеди священник объявил, что Иисус Христос пригласил всех детей прибывать к Нему и устанавливает их невиновность как пример для взрослого мира. Он сказал, что Иисус хотел, чтобы мы держали наши сердца и чистые души, любя и истинный, заполненный милосердием и свободный от ненависти. Я знал, что я, как ожидалось, будет слушать внимательно к каждому слову; но несмотря на некоторые муки вины, я надеялся, Монсигнор Донован, наш Пастор будет торопить так это, все были бы скоро закончены. Когда сестры наконец сообщили о нас к файлу, проход к рельсу алтаря с главами поклонился и руки, сжатые в святом почтении, я думал, что Масса ушла в целом слишком быстро. Оцепеневший, мне было жаль, что мое место не было дальше обратно так, чтобы моя очередь, чтобы становиться на колени в алтаре не прибыла так скоро. Однако, я был доволен, что мы были должны скрепить наши руки; я думал, моя короткая левая рука и резинка выше моего локтя, проводящего(держащего) мой левый ширцлив не могли бы быть замечены.

На краю(грани) дрожи с беспокойством, я пробовал оценивать, сколько секунд, требоваться Помощник Пастора Мурфи, чтобы достигнуть меня, однажды сестра, повысились, сообщил обо мне, чтобы ступить вперед и становиться на колени на твердом(трудном) холодном мраморном шаге в футе(ноге) изменяющегося рельса. Со священником и мальчиком алтаря, помогающим ему, все еще два мальчика далеко, я уже закрыл мои глаза, наклонил мою голову назад, опенГабриэль в девять. Только Папа остался в кровати до семи часов. Мать была уже глаженье платье Мэри в шесть, в то время как моя сестра, удаляя бигуди, которые она носила всю ночь, наблюдала ее.

Я брал горячую ванну, чистил мои зубы и очень осторожно ополаскивал мой рот, являющийся чрезвычайно беспокоящийся о совершении(передаче) греха, случайно глотая любую воду. Хорошие сестры предупреждали строго, что ни(ни один,никакой) кусочек продовольствия ни снижения(капли) спиртного напитка должен передать наши губы до окончания Святой Общины. Наше семейство было только готово когда Г. и госпожа Кассиди, наш второй этаж, некстдур соседи, вошел сопровождаемый их маленькой племянницей, Давн, кто был лучший друг Мэри. Моя сестра и я обнаружили этот темно-рыжий волосый, сирота однажды утром двумя годами ранее, когда мы гнались от нашей кухни на наш деревянный обратный подъезд, который был отделен только раилинг от смежного подъезда Кассиди. После смерти ее родителей в автомобильной катастрофе, Рассвет прибыл, чтобы жить с ее тетей и дядей, Кассидис. Мэри, Рассвет и я потратили(провели) долго часы, играющие на обоих подъездах. Когда летний электрический шторм окутывал Бостон и небо, превращенное(направленное) зловеще темный, мы запихали вместе, испуганный на подъезде.

При сверкании зимним утром мы гнались к нашим подъездам, чтобы быть первыми, чтобы обнаружить снег и самые длинные сосульки, которые висели от подъезда непосредственно выше. Тогда мы сгребали снег вниз на главах, кто бы ни, случилось, проходили через переулок. Поскольку мы приблизились холм к C-. Габриэль, я тащил около моего отца и г. Кассиди, чувствуя заметным в моем все-белом никерс, длинной-сливед рубашке и черной связи(галстуке). Столько, сколько я пробовал сосредотачиваться на инструкциях монахинь и репетициях, которые мы вынесли, я не мог колебать мечты, которые поразили меня активный в 5:00. Неопределенно я вспомнил(отозвал), что так или иначе я нарушил правила чтобы получить Святого Хозяина, и священника, глаза, сверкающие сердито, смотря непосредственно на меня, направляя его палец к церковному крыльцу кричали громко, для всего, чтобы слышать: " Из! Из! " Я достиг с тревогой руку моего отца. " Папа, я немного испуган, " я шептал, надеясь г. Кассиди не мог слышать. Мой отец сжимал мою руку. " Динни? Нет никакой причины, которая будет испугана! Первая Община - время для радующегося, не для опасения. Я сообщу Вам, какие - в этот полдень мы будем все идти в кино, как был бы Вы любить это? " " Большой, Папа, который был бы забава. " Но мои предчувствия были немного уменьшаемого. Потоки белых тек в Церковь C-Габриэля через каждую дверь.

При руководстве детьми к их назначенным местам в первых двадцати рядах скамеек, мальчики направо от центра, девочки налево, монахини неслись о предупреждении Билли для шептания, Сеан для не становящегося на колени прямо, Кэйти для возвращения и помахивания ее матери. Они напомнили черный - хабитед экспериментальные суда, рассеянные на озере снега. В его проповеди священник объявил, что Иисус Христос пригласил всех детей прибывать к Нему и устанавливает их невиновность как пример для взрослого мира. Он сказал, что Иисус хотел, чтобы мы держали наши сердца и чистые души, любя и истинный, заполненный милосердием и свободный от ненависти.

Я знал, что я, как ожидалось, будет слушать внимательно к каждому слову; но несмотря на некоторые муки вины, я надеялся, Монсигнор Донован, наш Пастор будет торопить так это, все были бы скоро закончены. Когда сестры наконец сообщили о нас к файлу, проход к рельсу алтаря с главами поклонился и руки, сжатые в святом почтении, я думал, что Масса ушла в целом слишком быстро. Оцепеневший, мне было жаль, что мое место не было дальше обратно так, чтобы моя очередь, чтобы становиться на колени в алтаре не прибыла так скоро. Однако, я был доволен, что мы были должны скрепить наши руки; я думал, моя короткая левая рука и резинка выше моего локтя, проводящего(держащего) мой левый ширцлив не могли бы быть замечены.

На краю(грани) дрожи с беспокойством, я пробовал оценивать, сколько секунд, требоваться Помощник Пастора Мурфи, чтобы достигнуть меня, однажды сестра, повысились, сообщил обо мне, чтобы ступить вперед и становиться на колени на твердом(трудном) холодном мраморном шаге в футе(ноге) изменяющегося рельса. Со священником и мальчиком алтаря, помогающим ему, все еще два мальчика далеко, я уже закрыл мои глаза, наклонил мою голову назад, открыл мой рот и расширил(продлил) мой язык. Все и каждый в церкви, кроме приближающегося священника с Хозяином, которого он нес и весь, это означали, отступил от моего понимания.

Даже с другие, информанты, сестры и прихожане, становящиеся на колени в способности(вместимости) заполнили церковь, я чувствовал в том очень уединенном моменте. Сухой, вокруг, почти невесомая вафля, лишенная из любого аромата, спускалась и прибыла, чтобы отдохнуть мягко на конце моего расширенного(продленного) языка. Внезапная паника предотвратила меня от повышения, хотя мальчики вокруг меня уже начали возвращаться в их места. Я заморозился. Святой Еучарист придерживался моего верхнего неба.

В ее конечной Сестре инструкций Полин сказала: " Вы можете использовать ваш язык, чтобы ослабить Хозяина, если это застревает. " Но что, если это сломалось? Я не помнил ее упоминание этого. Я надеялся, что Хозяин будет падать отдельно, но ничто не случилось. Целый путь поддерживает проход, это цеплялось за крышу моего рта, как будто цементировал Святым Призраком.

Я только смел дышать, пока я не становился на колени снова в скамейке. Мое лицо, захороненное в моих руках, с напуганной концентрацией, я начал ослаблять это с наконечником(чаевыми) моего языка. После, что казалось, кропотливая вечность, Хозяин скользила свободной, и в тот момент, с астрономической ласточкой(глотком), заканчивающей причастие, великолепное ликование заполнилось мой целый являющийся. Теперь так или иначе я понял слова Отца Донована о являющийся ребенком Бога; я был близко к Нему, и это чувствовало хорошим

Copyright © 1999-2002 Harold Connolly

www.pseudology.org