Речь товарища Блюхера.

(Заседание 8 февраля 1934 г., утреннее)

Блюхер Василий Константинович

1890-1938

Председательствующий. Слово имеет товарищ Блюхер. (Аплодисменты.)

Блюхер. Товарищи, XVII съезд партии приковал к себе внимание не только нашего рабочего класса и колхозного крестьянства, но и всего международного пролетариата и угнетенных всего мира. Пролетариат всего мира с чувством живейшего интереса и гордостью следит за работой съезда. И не случайно это.

Доклады товарищей Сталина, Молотова, Куйбышева и Кагановича являются документами всемирно-исторического значения. Эти доклады — боевая программа нашей партии в борьбе за социализм, за бесклассовое общество; они мобилизуют партию на дальнейшую борьбу за претворение в жизнь учения Маркса—Ленина—Сталина, они являются новым свидетельством победы ленинской линии над контрреволюционным троцкизмом, правой и «левой» оппозициями и их разновидностями.

То, что мы блестяще осуществили план первой пятилетки, то, что мы создали все условия, гарантирующие выполнение программы второй пятилетки, является результатом непримиримой большевистской политики ленинского ЦК нашей партии и великого стратега — вождя партии и рабочего класса всего мира товарища Сталина. (Аплодисменты.)

Без преувеличения можно сказать, что нет в нашем великом Советском Союзе такого уголка, который не чувствовал бы на себе всю грандиозность социалистического строительства первой пятилетки и гениального руководства ЦК нашей партии.

Товарищи, Дальневосточный край, который я здесь представляю, — один из отдаленных районов нашей страны. Он находится на остром участке международных политических событий сегодняшнего дня и непосредственно граничит теперь уже с Японией, лихорадочно готовящейся к войне. Мне нет необходимости подробно останавливаться на той обстановке, которая создалась у нас на Дальнем Востоке. Товарищ Сталин и товарищ Ворошилов с исчерпывающей ясностью характеризовали обстановку, сложившуюся на Дальнем Востоке. Я хочу только подчеркнуть, что в обстановке Дальнего Востока мы особенно отчетливо ощущали всю ту мудрую, осторожную и вместе с тем твердую политику, которую ведет наш ленинский ЦК, политику, направленную на предотвращение войны и использование капиталистических противоречий в пользу социалистического строительства. На Дальнем Востоке мы чувствовали это особенно сильно. Мы видели, что Центральный комитет партии принимал все меры к тому, чтобы сгладить нарастающую острую сгущенную обстановку наших взаимоотношений с Японией. Но, к сожалению, политика японских империалистов не дает нам уверенности, что мы не будем втянуты в военные осложнения, несмотря на все наши стремления их избежать.

Дело в том, что между словами, в которые облечена официальная политика японского правительства по отношению к СССР, и делами существует громадный разрыв. Несмотря на, казалось бы, мирные заверения официальных руководителей японской политики, мы все же видим, — на этом товарищ Ворошилов подробно здесь останавливался, — что идет лихорадочная подготовка к войне, что Северная Манчжурия превратилась в тот плацдарм, который Япония с отчаянной решимостью, истощая весь свой государственный организм, подготовляет для того, чтобы с этого плацдарма сделать прыжок на наш Советский Дальний Восток.

Товарищ Ворошилов в своем выступлении приводил основные показатели этой подготовки. Я здесь хочу остановиться только на части тех мероприятий, которые с особенной отчетливостью показывают, что, несмотря на заверения всех официальных руководителей политики японского правительства, их подготовительные мероприятия ведутся не для целей обороны, а для того, чтобы осуществить нападение на Советский Союз.

Я хочу привести только три факта, свидетельствующие, несомненно, о том, что эта подготовка идет и направлена в сторону нашего Советского Дальнего Востока.

Что это за показатели?

Первый из них и решающий — это огромное стратегическое железнодорожное строительство, которое Япония лихорадочно проводит в течение последних двух лет. Надо вам сказать, что они за эти два года сумели построить в Манчжурии свыше 1 000 км железнодорожных путей. Из этих 1 000 км железнодорожных путей, ведущих к нашим границам, могут быть экономически оправданы не более 30—35%. Это первый показатель, свидетельствующий, куда, в каком направлении будут развиваться военные события, на подготовку которых Япония сейчас вкладывает по сути дела все свои национальные средства.

Второй показатель — это дорожно-шоссейное строительство. Японцы в течение этих двух лет построили 2 200 км грунтовых дорог. Если мы посмотрим направление этих грунтовых дорог, то увидим, что они либо идут в пограничной полосе, либо из Внутренней Манчжурии подтягиваются обязательно к нашим пограничным пунктам в тех направлениях, которые наиболее выгодны для будущего стратегического развертывания.

Третий показатель — аэродромное строительство. Японцы построили около 50 аэродромов и авиационных баз. Все эти базы и аэродромы, если мы посмотрим на карту, расположены к северу от Мукдена, все они концентрируются в треугольнике Мукден—Харбин—Цицикар и к северу от этого района.

Японский военный министр Хаяси в своем интервью от 3 февраля, скромно преуменьшая свои силы в Северной Манчжурии, обвинял нас в огромном сосредоточении войск на наших границах. Он говорил, что вот, мол, мы, японцы, занимаем в Манчжурии площадь, равную Франции, Германии и Бельгии и имеем здесь только 50 тыс. войск, а вы нагромоздили на границе только Дальнего Востока 100 тыс. войск и 300 аэропланов. Надо рассеять эту неверную информацию. У нас имеются совершенно точные сведения, что если японских сил до оккупации Манчжурии насчитывалось только 10 тыс., то сейчас их там 130 тыс., т. е. больше одной трети всей японской армии. К этому следует добавить 110—115 тыс. войск армии Манчжоу Го, к этому надо добавить 12 тыс. белогвардейцев, способных носить оружие, формируемых и сколачиваемых японцами, к этому следует добавить, что Сунгарийская военная флотилия увеличилась за это время на 24 единицы.

Господин Хаяси жалуется в своем интервью, что советское правительство сосредоточило на Дальнем Востоке 300 самолетов. Спорить мы с ним не будем: может быть меньше, может быть больше. Я могу сказать только, что если нужно будет, то наша партия и правительство сумеют сосредоточить столько самолетов, что их наверняка будет больше, чем у японцев. (Голоса: «Правильно!» Продолжительные аплодисменты.) Но даже при всей скромности господина Хаяси я должен все-таки сказать, что у японцев в Манчжурии 500 самолетов (смех), хотя они скромно умалчивают об этом.

Товарищи, каждому из нас понятно, какой смысл имеют все перечисленные мероприятия. Они свидетельствуют, несомненно, о подготовке японских империалистов к большой войне. Мы прекрасно понимаем, что и рост военного бюджета и рост производительности военной промышленности Японии в любой момент могут быть обращены против нас.

Если мы посмотрим на направление стратегического строительства железных и грунтовых дорог, аэродромной сети, дислокацию складов и баз и на масштаб этих приготовлений, — становится очевидным, что все это рассчитано не для обороны Манчжурии, а для наступления на Советский Дальний Восток.

Как видите, на словах официальные японские политики высказывают стремление к дружбе с Советским Союзом, на деле же это стремление не подкрепляется ни одним фактом, а между тем мы хотели бы видеть эти факты, а не слова.

Тот же самый Хаяси говорит, что-де, мол, мы с Советским Союзом воевать не думаем, если сам Советский Союз на нас не нападет. Я думаю, что выражу общее мнение съезда, если скажу так: нападать мы на них не собираемся, нам это делать незачем. Искать новых территорий, ископаемых богатств нам с вами не следует, у нас их достаточно; и хватит, вероятно, на сотни лет, даже при повышенном потреблении. Перед нами стоят грандиозные задачи второй пятилетки. Нам нужно строить шахты, домны, мартены, железные дороги, электростанции, а не заниматься войной.

Совершенно понятно, товарищи, что, наблюдая военные мероприятия японского империализма, мы не могли и не можем оставаться к ним безучастными. Поэтому решением партии и правительства были приняты меры к обороне Советского Дальнего Востока.

К чему сводятся эти мероприятия?

Прежде всего — к укреплению наших границ. Мы крепко, на замок запираем наши границы. Наши границы, как здесь сказал товарищ Ворошилов, опоясаны железобетоном и достаточно прочны, чтобы выдержать даже самые крепкие зубы. Об эти укрепления разобьется любая империалистическая голова, охваченная военным угаром. (Аплодисменты.)

Второе — принят ряд мер по усилению и укреплению самой армии. Армий укреплена лучшими кадрами. Нет надобности называть цифры или соотношение процентное ее роста, но я могу вам доложить, что она доведена и по качественному своему составу и по количественному до такого состояния, что мы можем продолжать здесь свою работу совершенно спокойно. (Аплодисменты.)

Кроме того, как всем нам известно, наша партия и наш вождь товарищ Сталин, если уж начинают какое-нибудь дело, то доводят его до конца. Так до конца будет доведена и оборона Дальнего Востока. (Аплодисменты.)

Мы сильны и техникой, танками и авиацией. Если бы пришлось померяться силами, если к этому нас вынудят, то я думаю, что мы из этих столкновений выйдем по этому роду войск, как по армии в целом, победителями. (Аплодисменты.)

Наши танки и наша авиация — детища нашей первой пятилетки. Я думаю, что эти детища первой пятилетки смогут выполнить социалистический долг перед Советским Союзом не только на границе, не только на фронте, но и кое-где в глубоком тылу у империалистического противника. (Аплодисменты.)

Война, товарищи, не входит в план нашей второй пятилетки. (Смех в зале.) Так, по крайней мере, слушая доклады товарища Молотова и товарища Куйбышева, я не заметил, чтобы там был включен какой-нибудь пункт или параграф о войне. (Смех.)

Воевать мы не хотим, но если нас заставят, вынудят, мы можем смело помериться силами, и пусть тогда наши соседи не обижаются, если им как следует достанется от нашей испытанной в боях, крепко политически сколоченной, объединенной и преданной нашей партии армии и детищ нашей первой пятилетки — танков и авиации. (Аплодисменты.)

В чем коренное различие между проводимыми мероприятиями японского командования в Манчжурии и нашими на Дальнем Востоке? В том, что все, что мы делаем на Дальнем Востоке, подчинено только обороне наших дальневосточных границ, в то время как мероприятия японского командования преследуют цели нападения. Мы делаем все для обороны, они — все для нападения. В этом коренное различие.

Товарищ Сталин в своем докладе, останавливаясь на Дальнем Востоке, сказал:

И когда я сегодня вам докладываю от имени армии, что мы Советского Дальнего Востока не отдадим, то в этом моя уверенность покоится не только на мощи Красной армии, не только на ее техническом оснащении, не только на личном составе, преданном делу революции и нашей партии, но и на огромном изменении хозяйственного лица самого края.

В первую пятилетку мы вложили в Дальневосточный край больше средств, чем вложило за все время своего существования царское правительство; вторая пятилетка для Дальневосточного края является громадной программой социалистической индустриализации этой окраины.

Перед краем во вторую пятилетку поставлена задача развертывания крупной индустрии, металлургии, металлообрабатывающей промышленности, судостроения и мощного развертывания транспорта, пищевой и легкой промышленности.

В программе второй пятилетки, как указал здесь товарищ Сталин, исключительно важной задачей является развертывание угольной базы в новом Бурейском районе. Если учесть, что выявленные запасы углей в громадном Бурейском районе достигают (поданным Дальгеологотреста) 100 млрд. т, если учесть залежи в этом районе большого количества железной руды (2 млрд. т) и запасы меди, то станет ясным, какое громадное значение должна иметь поставленная товарищем Сталиным проблема Буреи.

Можно прямо сказать, что решение проблемы Буреи в сочетании с намеченным транспортным строительством на территории от Байкала к востоку превратит Бурейский район во второй Кузбасс.

Эта проблема является стержнем, вокруг которого будет развертываться вся программа дальнейшего социалистического освоения Дальневосточного края.

Задача превращения Дальнего Востока в один из крупных промышленных районов в первую очередь ставит перед нами задачу ускоренного заселения края и создания мощной животноводческой и сельскохозяйственной базы.

Историческое для края решение Центрального комитета о льготах при правильной большевистской работе нашей дальневосточной партийной организации и повседневной помощи Центрального комитета указаниями, тракторами, капиталовложениями, семенами создаст все предпосылки для того, чтобы во вторую пятилетку эти задачи были решены.

Мы, дальневосточники, с особым удовлетворением должны отметить здесь, перед съездом, правильность и исключительное значение решения о льготах, принятого по инициативе товарища Сталина. Это решение воодушевило дальневосточное колхозное крестьянство на боевую работу по освоению края. Оно создает все предпосылки для быстрого роста сельскохозяйственной и животноводческой базы.

Дальневосточная партийная организация понимает свою ответственность перед партией, перед страной. К ней в первую очередь относится требование о коренной перестройке работы, ликвидации прорывов и обеспечении дальнейших побед.

Партийная организация, рабочие и колхозное крестьянство Дальнего Востока будут беспощадно драться за отличную работу каждой машины, каждого трактора, за каждую тонну угля, за боевое большевистское выполнение заданий партии.

Понимая это, мы начали текущий учебный год с твердым решением добросовестно и честно в кратчайшие сроки овладеть военным делом, овладеть огромной техникой, которую дали нам партия и страна.

Партийные и комсомольские кадры нашей Дальневосточной армии упорно борются сами и ведут за собой массы бойцов за лучшие показатели в боевой подготовке.

Вся армия в целом поставила перед собой задачу в кратчайшие сроки выполнить приказ народного комиссара, нашего любимого вождя товарища Ворошилова.

Вся армия поставила перед собой задачу быть всегда готовой, быть начеку.

В заключение я, как командующий армией, от имени армейской партийной организации, красноармейцев, командного и политического состава заверяю съезд нашей партии:

Да здравствует вождь Рабоче-крестьянской Красной армии и флота товарищ Ворошилов! (Продолжительные аплодисменты.)

Да здравствует ленинский Центральный комитет нашей партии! (Аплодисменты.)

Да здравствует великий ленинец — руководитель партии, стратег мировой пролетарской революции товарищ Сталин! (Бурные аплодисменты, все делегаты встают, крики «ура».)

Председательствующий. Объявляется перерыв на 10 минут.

К начальной странице

К речи товарища Салтанова.