Бизнес цвета хаки

В ноябре 1952 года Главная военная прокуратура СССР возбудила уголовное дело об антисоветской организации «Управление военного строительства (УВС)-1», возглавляемой гражданином Павленко Николаем Максимовичем. Поначалу материалы, переданные в Москву прокурором Прикарпатского военного округа, сочли за нелепый розыгрыш, если не провокацию. Прикарпатские следователи сообщали, что в СССР уже более 10 лет под видом государственного военно-строительного ведомства работает… крупное частнокапиталистическое предприятие, которое получает строительные заказы от министерств и ведомств на десятки миллионов рублей, имеет счета в Госбанке, а в качестве рабочей силы использует служащих Советской армии!

Поверить в такое было просто невозможно: в 1952 году сталинская империя жила в атмосфере тотального страха и взаимной подозрительности. Министерство государственной безопасности, возглавляемое Лаврентием Берией, опутало всю страну сетью секретной агентуры и работало настолько бдительно, что порой МГБ самому приходилось выдумывать заговоры, чтобы обосновать целесообразность своего существования. Добрую половину населения «Архипелага ГУЛАГ» составляли люди, которые просто пытались продать на рынке личные вещи, на высшем уровне обсуждался вопрос о том, допустимо ли в социалистическом государстве наличие частных будок чистильщиков обуви, – а тут целый капиталистический концерн, который к тому же получает заказы на строительство военных объектов! Следственная часть по особо важным делам запросила в Министерстве обороны, МВД и МГБ данные о месте расположения военно-строительной части, возглавляемой полковником Павленко. Каждое из министерств ответило, что в его списках ни УВС-1, ни самозваный инженер-полковник не значатся... Переварив шокирующую новость, руководство Главной прокуратуры начало готовить силовую операцию по захвату подпольного картеля.

Ловец моментов

Николай Павленко с детских лет интуитивно предчувствовал опасность. Это качество свойственно всем талантливым предпринимателям, а те из бизнесменов, которым приходится работать в странах, где частная собственность находится вне закона, порой превращаются в настоящих ясновидцев. В 1928 году 16-летний Коля Павленко сбежал из дома своего отца – зажиточного мельника. Несколько месяцев спустя семью мельника раскулачили и сослали в Сибирь. Младший же Павленко, подчистив в документах графы «возраст» и «социальное происхождение», поступил в Калининский инженерно-строительный институт. Через два года, как раз накануне чисток в среде интеллигенции, Павленко из института ушел. Потом он работал на стройке и непосредственно перед началом охоты на троцкистов написал донос на двух сотрудников стройуправления, которых местный отдел НКВД уже держал под подозрением. «За помощь в разоблачении троцкистского заговора» сотрудники НКВД Керзон и Сахно рекомендовали благонадежного паренька в Главное управление военного строительства: то ли внедряли как своего агента, то ли просто помогли «сознательному» молодому пролетарию.

В Главвоенстрое Николай делал типичную для сталинской эпохи карьеру: в высших эшелонах власти слетала чья-то голова, на номенклатурной лестнице начиналось движение, непосредственный начальник уходил на повышение, а Павленко занимал его место. К тому же сметливый кулацкий сын сразу определил все составляющие успеха ответственного работника: нужно громко рапортовать о перевыполнении плана (даже если все успехи существуют лишь на бумаге), развивать идеологическую работу, дружить с госбезопасностью и т.д. К началу 40-х годов Николай Павленко дорос до начальника участка и уже начал было присматриваться к должности в аппарате главка, но тут Гитлер напал на Советский Союз, 80% кадров Главвоенстроя были мобилизованы.

Николай Павленко получил петлицы воентехника 1 ранга, офицерский паек и даже машину с шофером, но пребывание на фронте не сулило ему ничего хорошего. Советская армия отступала, стрелковый корпус, к которому был приписан Павленко, оказался на одном из передовых участков фронта и нес огромные потери. В начале осени 1941 года, когда стало совсем горячо, Павленко выписал себе фальшивое командировочное удостоверение и на персональном автомобиле дезертировал из района боевых действий как раз накануне массированной бомбардировки немцами расположения корпуса.

Вместо того чтобы «лечь на дно» с фальшивыми документами, дезертир Павленко вернулся в хорошо знакомый Калинин. Его сопровождали несколько отставших от своих частей бойцов и дезертиров, которые безоговорочно признали Павленко командиром неофициального воинского формирования, абсолютно не желавшего воевать.

В Калинине у Павленко было немало друзей и знакомых, так что вплоть до марта 1942 года Павленко и его окружение отмечали избавление от верной смерти бурными застольями. Но тут кончились все сбережения, и Павленко, забывшему за годы сытой жизни про то, что такое безденежье, пришлось брать в долг у знакомых. Когда «героев» перестали пускать в рестораны, а в гостинице попросили рассчитаться за номера, Павленко растерялся. Зато один из его «бойцов» – бывший рядовой Лев Рудниченко, промышлявший в довоенное время мелким мошенничеством, – сразу сориентировавшись, поднял с пола ботинок и за час вырезал из подошвы перочинным ножом гербовую печать и штампы с надписью «Участок военно-строительных работ № 5 Калининского фронта».

 Партизанский стройбат

1942 год как нельзя лучше подходил для афер с армейскими документами. Линия фронта менялась каждый день, советские войска то переходили в наступление, то отступали, и даже командир дивизии вряд ли точно мог бы сказать, где находится та или иная часть. Началась эвакуация промышленных предприятий: на восток страны шли составы с оборудованием, продовольствием и оружием. Многие эшелоны гибли под бомбами, терялись в пути или попросту разворовывались военными, железнодорожниками и голодным населением. В документообороте царила неразбериха, поэтому возникшему ниоткуда «Участку военно-строительных работ № 5» город Калинин не удивился. Фабрики и склады безропотно выдавали павленковским бойцам продовольствие и обмундирование по фальшивым аттестатам. Местная типография приняла заказ УВСР-5 на печатание 18 тыс. фирменных бланков. Дезертиры щеголяли в новенькой офицерской форме, а себя Павленко для начала произвел в военные инженеры 3 ранга.

На деньги от продажи товаров, полученных для несуществующей части, можно было безбедно жить несколько лет, но ее «командир» понимал, что правда рано или поздно всплывет. К тому же Павленко претил мелкий масштаб афер: он много лет работал в крупнейшем военно-строительном ведомстве страны, а теперь ворует масло! И тогда Николай Павленко решил превратить фиктивный УВСР-5 в почти настоящий. Он отправил в городскую военную комендатуру официальное требование направлять в его часть рядовых солдат, отставших от частей, а также бойцов, выписанных из местного госпиталя. Дело, конечно, не обошлось без небольшой взятки сотрудникам военкомата, но зато уже вскоре УВСР-5 имел в своем распоряжении 80 пар бесплатных рабочих рук. Первым объектом, «освоенным» УВСР-5, стало здание эвакуационного пункта, начальник которого согласился предоставить служащим «части» помещения и пайки, а взамен попросил сделать в эвакопункте ремонт. Теперь у «части» было собственное помещение, снабжение и легальное прикрытие. Найти выгодные заказы тоже не составило труда: городская и районная администрации охотно нанимали павленковцев для ремонта дорог. Конкуренции не было никакой – все строители Калининской области воевали на фронте. Около 1 млн руб., полученных по подрядным договорам, Павленко и его «офицеры» разделили между собой; рядовой состав, который даже не подозревал, на кого работает, питался за счет эвакопункта.

Осенью 1942 года линия фронта отодвинулась далеко на юго-запад, Калининский фронт был ликвидирован. Конторе Павленко, дабы не вызывать подозрений, пришлось поменять вывеску и место дислокации. Теперь фиктивная воинская часть называлась УВР-5 и была прикреплена к 12-му району авиационного базирования. Опять не обошлось без взятки командиру авиабазы, но зато лучшую «крышу» сложно было найти: 12-й РАБ двигался вслед за наступающими частями армии, но на безопасном удалении от мест боевых действий. Работы для строителей в освобожденных после уличных боев городах был непочатый край. УВР-5 даже пришлось расширять штаты. Павленко и его «офицеры» отлавливали на дорогах отставших от частей солдат и вербовали местное население под угрозой расстрела за уклонение от исполнения долга перед Родиной.

Вслед за 12-м РАБом соединение Павленко прошло Польшу и попало в Германию. В боях за Берлин УВР-5, естественно, не участвовало. Павленковцы занимались более важными делами – они демонтировали предприятия Восточной Пруссии для их последующей отправки в Россию. Николай Павленко наладил контакты в управлении вещевого и обозного снабжения Минобороны и в военной комендатуре Штутгарта и получил от них неформальное разрешение на сбор репараций в некоторых освобожденных от фашизма районах Германии. Опьяненный победой, рядовой состав УВР-5 охотно грабил немецкие склады и зажиточные дома. Когда население Штутгарта пожаловалось на павленковских мародеров коменданту, тот расстрелял двух солдат, но грабежи, естественно, не прекратились. Какую долю награбленного получили чиновники из администрации оккупированных советскими войсками территорий, установить невозможно, но УВР-5 получило от них для отправки на родину целый состав из 30 вагонов. Пожелавших вернуться домой павленковцев (а таких из 200 человек набралось 50) разместили в одном вагоне, а остальной состав доверху набили мукой, сахаром, одеждой, строительной техникой, автомобилями и т.д. После продажи части товаров на черном рынке УВР-5 получило более 3 млн руб. При «расформировании части» рядовые получали от 7 тыс. до 12 тыс. руб., а «офицеры» – от 15 тыс. до 25 тыс. руб. Через дружественное управление вещевого и обозного снабжения «героическая часть» получила 230 орденов и медалей. Павленко наградил себя 5 орденами и 15 медалями, а также присвоил себе звание полковника.

Лжеопричники

После войны «офицеры» и солдаты разъехались проедать полученные деньги, Павленко остался один с огромными активами на руках. Чтобы сохранить немецкую спецтехнику, он записал ее на баланс строительной артели «Пландорстрой» и даже попытался легализовать свой бизнес, воспользовавшись послевоенной экономической разрядкой. Тогда-то он и ощутил на своей шкуре все прелести негосударственного бизнеса в стране победившего социализма. Занимавшиеся распределением стройподрядов чиновники, которые еще вчера трепетали перед авторитетом грозной военной организации, теперь смотрели на артельщика свысока; крупные заказы распределялись между государственными строительными управлениями, к тому же пошли слухи о том, что артели – последнюю лазейку для частного капитала – скоро прикроют. В 1948 году Павленко закрыл счет «Пландорстроя» на 300 тыс. руб. и переехал во Львов. Там вокруг него снова стали собираться «боевые товарищи», которые за три года успели потратить свои паи и теперь агитировали Павленко за то, чтобы возродить УВР-5.

«Полковник» понимал, что условия изменились: если у них и получалось работать в военное время, то только благодаря царившей тогда неразберихе. А после войны силовые ведомства нагнали на страну такого страха, что люди боялись рассказывать друг другу анекдоты, подозревая в собеседнике сексота МГБ. Но, с другой стороны, размышлял Павленко, карательные органы действуют в обстановке секретности. Когда за вами ночью приезжают чекисты, вы не просите их предъявлять документы и не перезваниваете их начальнику, чтобы убедиться в том, действительно ли «майор Иванов» работает в МГБ. И уж тем более никто из гражданских не посмеет проверять организацию, о которой известно, что она «оттуда». Обезопасить себя от проверки со стороны силовых ведомств еще проще. В СССР их три, причем одно другого секретнее: армия, МВД и МГБ. Главное – не уточнять, от какого именно ведомства работает контора, а просто копировать хамовато-таинственный стиль, свойственный всем «органам». Павленко изложил свои идеи «офицерам», и уже через несколько дней во Львов был вызван Рудниченко, который вырезал печати с названием новой организации «Управление военного строительства (УВС)-1».

В материалах следствия указывается, что УВС-1 в период с 1948 по 1952 год заключило 64 договора на общую сумму 38 717 600 руб., его счета были открыты в 21 отделении Госбанка, и через них было получено более 25 млн руб. Большую часть контрактов УВС получало от Министерства угольной промышленности. По этому поводу провели отдельное расследование, но фактов коррупции выявлено не было. Начальники главков и предприятий в один голос твердили: «Мы и представить себе не могли, что Павленко жулик. Его постоянно районное руководство хвалило, ставило всем в пример, в президиум на всех праздниках его приглашали». Несколько допрошенных начальников рассказали очень похожие истории о том, как Павленко приглашал их в ресторан, где «случайно» пробалтывался, что УВС-1 занимается гражданским строительством лишь постольку поскольку, а его основные работы засекречены. Так он распускал слухи о своей причастности к спецслужбам.

Военкоматы поставляли Павленко призывников-срочников, которых он использовал как бесплатную рабочую силу на многочисленных стройплощадках. Штаб УВС-1 располагался под Кишиневом. Выглядел он как обычная воинская часть – имелись даже боевое знамя и вооруженная охрана. Охранников для Павленко, кстати, отбирали местные органы МГБ, что, вероятно, доставляло ему особенное удовольствие. Во время штурма штаба УВС-1 14 ноября 1952 года натасканная МГБ охрана даже попыталась сопротивляться спецподразделениям военной прокуратуры. Впрочем, «часть» сдалась без боя, хотя ей было чем защищаться: прокурорские работники изъяли несколько десятков ручных пулеметов, винтовок и гранат. Были задержаны более 300 человек, среди которых были и 50 «офицеров» во главе с самим «полковником» Павленко.

Погубило могучую структуру банальное воровство управленцев среднего звена: чтобы создать видимость настоящей воинской части, УВС-1 скупало на черном рынке и распространяло среди своих служащих государственные облигации. Кто-то из «младших офицеров» решил разбогатеть на ничего не подозревавших работягах, и один из рабочих, получив облигаций на меньшую сумму, чем ему полагалось, написал жалобу в местную военную прокуратуру. Та начала проверку проштрафившегося «офицера» и выяснила, что никакой он не офицер.

В деле было несколько свидетельств о качестве и уровне организации работ УВС-1: строить Павленко умел, но работал капиталистическими методами: сманивал у госпредприятий хороших специалистов на зарплату, которая была в три-четыре раза больше их прежних окладов; использовал сдельную оплату, а строителям-сдельщикам после рабочего дня выставлял бесплатно бочку пива. Кстати, многие из построенных УВС-1 дорог, военных и гражданских объектов эксплуатируются до сих пор. На суде Павленко заявил, что УВС-1 никогда не вело антисоветской деятельности: «Мы просто строили как умели, а умели строить мы хорошо, и, если суд сочтет возможным, с радостью будем строить на пользу Советскому государству». Но суд возможным не счел, силовики были в бешенстве от такого вызывающего самозванства, да и во «врагах народа» давно ощущался дефицит. Павленко приговорили к высшей мере, а 16 его ближайших помощников – к лишению свободы на сроки от 5 до 25 лет

KM.RU, BizTime.ru, 22 октября 2001