	Блинов С.Г.
Русское библиографическое общество. Библиография Предисловие редактора
Вопрос о написании правдивой истории Русской эмиграции, точнее первой волны беженства из России после революций 1917 года и Гражданской войны, сегодня не представляется преждевременным. Его ставили и раньше, но ответить на него не могли (по объективным и субъективным причинам) ни в СССР, ни за его пределами. Советские исследователи (и следователи), имевшие официальный допуск к материалам спецхрана государственных и ведомственных архивов, библиотек и музеев собрали солидный компромат на Русское Зарубежье и доложили его соотечественникам. "Не имея любви в сердце своем" они увидели в Русском Зарубежье только чужое и дальнее - Зарубежье, и просмотрели родное и близкое - Россию, Русское. Да и не могло быть иначе, когда научно-исследовательская деятельность управлялась классовым чутьем, истина умерялась принципом партийности, а чувство Родины связывалось не с судьбами людей, живущих на своей земле и образующих в духовном единении гражданское общество (суть - судьбу России), а с преходящей формой политико-государственного устройства, в котором Россия имела несчастье прозябать. О советских исследователях можно сказать коротко: они являются круглыми патриотами, считающими за русских только тех, кто физически пребывал в государственных границах СССР - это раз; и навсегда - это два. Если отвлечься от нравственной оценки, то в их карьере можно подметить нечто общее: получив малую возможность сообщить достоверную информацию, они испытывали большую необходимость не делать этого и недостоверно информировали читающую публику чередой книг от "Белого похмелья" до "Атонии Белой эмиграции"... Были и другие русские люди, волею-неволею оказавшиеся в Зарубежье Они либо уехали вынуждено, либо были насильственно высланы или отступили с боями из Ялты и Новороссийска. Эти вторые, бежав "от красных лап в неизвестную даль", верили, что увезли Россию с собой в сердце. Там - они объединялись в союзы и общества, создавали партии и фракции, организовывали детские сады, школы и институты, пытаясь обустроить Россию в изгнании. Их лидеры, часто предвзято, отвечали на книги первых своими, в которых зловеще мерцали Рубежи, враждебного им СССР. Парадокс Русского раскола, размежевания Российского в горниле революций и Гражданской войны заключался в том, что в России не осталось граждан, но появились эмигранты. Первые - эмигрировавшие стройными рядами из России в СССР (сохранившие просторы, но погубившие душу Родины); вторые - бежавшие от СССР (утратившие Родную землю, но хранившие ее Образ). Трагедия в том, что и первые, скученные за "железным занавесом", и вторые, рассеянные по миру, были связаны мертвым углом изгнания - добровольного и невольного. Они ненавидели друг друга - и не могли, и не хотели увидеть себя с других российских берегов. В этом было сходство. Но было и отличие, причем существенное. Оно касалось отношения к России. Жизнь и работа внешних эмигрантов (назовем так покинувших российские рубежи) была ориентирована позитивно - на идеальное воссоздание будущей России; тогда как внутренние эмигранты (оставшиеся в рубежах СССР) уничтожали прошлую Россию, реально работая на ее разрушение... Беда России продолжалась долго, так долго, что старая Россия умерла, а новая не родилась; но живая вода возрождения существует в традиционных источниках Российской культуры, в ее политике, идеологии, быте. Россия будущая сокрылась в Слове Русского Зарубежья, чье изгнание - истекло. Пришло время возвращения. В мир иной ушло поколение золотого века Русской эмиграции. Состоялась первая (субъективная) предпосылка для написания истории. Состоялась и вторая - объективная. СССР, который долгие годы был крепко связан диктатурой коммунистической партии (бывшей оборотнем государственной власти), слинял в одночасье, пожух, выцвел и как шелуха отпал с мощного ствола народной жизни. Все кончено, пора и нам, преодолевая рубежи вернуться в единую Россию - Дом Отчий - в Россию как Европу, пора перестать быть эмигрантами и стать гражданами. С чего начать? Традиционный русский вопрос Несмотря на всю первоочередность экономических преобразований и политических перемен, начать следует не с ремонта политико-экономических структур, а с воссоздания традиционных структур культуры другими словами: начать надо с построения крепкого фундамента, а не с латания ветхой крыши. Начало должно быть простым, близким русскому уму и сердцу и, в то же время, иметь безусловный авторитет. Такую роль в Российском обществе играло печатное слово: книги, журналы, газеты - мир человеческого сообщения и информации. При оценке мира печати как целого необходима, на наш взгляд, практическая и теоретическая установка на либеральное сознание, которое будучи политически нравственным, идеологически разумным, уживчивым в быту и терпимым в обычаях, по сути является мышлением энциклопедическим. Последнее как движение универсальное, способно воспринять и сохранить любую информацию, определить ее смысл и значение, и поставить на службу общественной системе в центре которой - человек. Логическое начало историко-культурного возрождения, должно быть одновременно и информативно строгим и энциклопедически гибким. Такое начало существует исторически. Я имею ввиду наличие в Русском Зарубежье культурно-исторического центра, в котором предметно воплотились принципы либерального, энциклопедического мышления. Это - Русский Заграничный Исторический Архив в Праге (РЗИА), который за время своего существования с 1923 по 1945гг. сумел собрать, сохранить и описать почти все созданное за этот период в книжно-журнально-газетной области Русского Зарубежья; а также - основную долю печатной продукции, изданной в СССР по теме: революция и гражданская война. Кроме того РЗИА сосредоточил в своих хранилищах обширный комплекс документов (личного и официального происхождения) по истории Зарубежной России и России в Рубежах. Напомню, что образованный постановлением Комитета Земгора от 17 и 19 февраля 1923 года РЗИА1, одну из основных задач видел в том, чтобы собрать всю литературу по вопросам политики, идеологии и быта Русской эмиграции. В этом отношении он играл роль Русской Книжной Палаты за рубежом, куда эмигрантские издательства и авторы добровольно и, как правило, бесплатно присылали книги, журналы и газеты. РЗИА не только был крупнейшим собранием рукописей и печатной продукции Русского Зарубежья, но и признавался таковым всеми партиями и группировками эмиграции (от монархистов до анархистов). С помощью постоянных представителей и корреспондентов в Европе, Азии, Африке, Северной и Южной Америке, а также при материальной (а с 1928 года и административно-организационной) поддержке правительства Чехословакии (в первую очередь К. Крамаржа, Т. Масарика, Э. Бенеша) Русскому Историческому Архиву удалось собрать почти 100% книг и брошюр по интересующим его вопросам, а также сосредоточить в своих стенах все выходившие в период с 1918 по 1945 гг. журналы и газеты Русской эмиграции и значительную долю периодики, выходившей на территории России в период революций 1917 года и Гражданской войны. Особо следует отметить то обстоятельство, что РЗИА с самого начала поставил во главу угла академические принципы деятельности, прежде всего - полноту собирательства. Последнее определило лояльное отношение Совета и Ученой Комиссии РЗИА к книжной продукции, выходившей в СССР, из которой по "Книжной Летописи" выписывалось необходимое. Практически в библиотеку РЗИА поступало все, отсутствовали лишь те центральные издания, которые быстро разошлись в продаже в СССР, а также некоторые провинциальные издания2. Уникальное книжное и журнально-газетное собрание РЗИА было описано de visu, каталогизировано, помещено на постоянное хранение и систематически использовалось как эмигрантами, так и их обществами и организациями. Судьба РЗИА складывалась более или менее благополучно до осени 1938 года, когда Министерство Иностранных дел Чехословакии, в связи с угрозой германской агрессии, сократило материальную помощь РЗИА и распорядилось прекратить покупку документов, книг, газет и журналов. К этому времени в РЗИА насчитывалось "рукописных мемуаров и дневников - 902 названия объемом около 4 тыс. печ. листов (условно); фотографий и рисунков - более 24 тыс.; документов - почти 2. 9 млн. листов... в книжно-журнальном отделе - 48332 названия журналов, книг и брошюр"3. Со времени германской оккупации Чехословакии в марте 1939 года, проживавшие на ее территории эмигранты из России, а также их учреждения и организации были взяты под строгий контроль германской администрации. Контроль коснулся и РЗИА, материалы которого начали постепенно готовить для отправки в Германию (часть документов по военной истории была вывезена туда в 1942 году, а после разгрома гитлеризма в качестве военного трофея попала в СССР). Окончательно судьба РЗИА была решена после II Мировой войны, когда правительство Чехословакии в "знак благодарности" за освобождение от германского владычества передало в дар Академии Наук СССР документальное собрание РЗИА (вопрос о передаче книжно-журнального и газетного собрания с самого начала носил неопределенный характер)4. Постановление было принято 13 июня 1945 года, осенью комиссия начала активную работу по передаче материалов, а в декабре 1945 года была завершена их погрузка. Но как часто бывает при насильственном перемещении крупных собраний, большая часть книжно-журнального и газетного собраний РЗИА и научно-справочный аппарат его библиотеки был укрыт сотрудниками РЗИА от глаз получателей и оставлен в Чехословакии5. Прибывшая в январе 1946 года в СССР часть собрания РЗИА (весь отдел документов - 350 тыс. единиц хранения; дублеты книг, журналов и газет - из книжно-журнального и газетного отделов), транспортировке которой содействовали сотрудники РЗИА, лояльно настроенные к СССР, поступила в Главное Архивное Управление НКВД и была размещена в хранилищах ЦГАОР СССР. Материалы были засекречены, а доступ к ним ограничен. По прибытию в СССР началось рассосредоточение собрания РЗИА по спецхрану государственных и ведомственных архивов, библиотек и музеев. Уже в 1946 году (отдельные личные фонды и материалы консульств были переданы в архив Министерства Иностранных дел СССР), но основные доли документов "разошлись" (по профилю деятельности фондообразователей) в 1960-х годах. В настоящее время большая часть материалов хранится в ЦГАОР (около 98 тыс. единиц хранения), остальная масса рассосредоточена по 28 архивохранилищам (в подавляющем большинстве на территории России). По сути дела процесс "профильного распада" документального собрания РЗИА стал концом его существования и началом его истории. Схожей оказалась судьба и сотрудников РЗИА, проживавших в Чехословакии и пользовавшихся поддержкой властей Часть из них, после 1945 года, осталась "доживать век" в Чехословакии, кто-то выехал на жительство в Европу и Америку, некоторые умерли, а те кому совсем не повезло были возвращены "на родину" - в СССР, где получили сроки лагерного заключения. В числе последних был и заведующий библиотекой РЗИА Сергей Порфирьевич Постников. Поразительна судьба этого человека. Ему довелось прожить две жизни, претерпеть два изгнания и ему же - довелось оставить нам две уникальные библиографические работы, которые во взаимном дополнении составляют "зерно" искомого начала энциклопедической работы по воссозданию единой картины истории и культуры Зарубежной России и России в Рубежах6. Обе работы: Библиография Русской революции и Гражданской войны (1917-1921) и Политика, идеология, быт и ученые труды Русской эмиграции (1918-1945) были созданы на базе систематического каталога библиотеки РЗИА. Первая - имеет предметом Россию в Рубежах, ставшую СССР, вторая - Зарубежную Россию. Объективно они касаются истории внешней и внутренней эмиграции. Важно и то, что составитель - С. П. Постников - субъективно пережил оба эти состояния. Если работу, посвященную России в Рубежах, он писал, находясь за ее пределами (во внешней эмиграции) и закончил ее в 1938 году, то работу, посвященную Зарубежной России он завершал уже будучи внутренним эмигрантом, в СССР, в конце 1950-х. Первая библиография введена в исследовательский оборот, однако вопрос о ее научном переиздании является актуальным, вторая - осталась неопубликованной и составляет предмет настоящего издания, которое выходит в свет в Нью-Йорке в издательстве Нормана Росса7. Библиография "Политика, идеология, быт и ученые труды Русской эмиграции" задумывалась Постниковым в качестве звена трех основных работ по био-библиографии Русского Зарубежья за период 1918-1945 гг. Автор верил, что его работа окажет помощь будущему историку российского лихолетья. В сентябре 1955 года Постников писал из Москвы в Ясную Поляну - своему другу и коллеге, прожившему долгие годы в Праге и основавшему в Збраславе Русский Культурно-Исторический музей, - В.Ф. Булгакову: "Примерно через неделю я еду в Прагу для окончания своей большой библиографической работы по вопросам русской эмиграции до Отечественной войны. - Сговариваюсь относительно моей работы с Московскими ученымиучреждениями. -Меня интересует судьба вашей библиографической работы для которой я давал Вам кое-какие материалы8. - Осталась ли она в Праге или Вы имеете ее при себе. Она, конечно, имеет историко-литературное значение. А зная Ваш метод работы, я уверен, что она сделана полно и тщательно. Большой библиографический указатель Ученых Трудов за рубежом, составленный Спекторским Е.В., Ваша работа о художественной литературе и будущая моя работа (она наполовину уже готова) о политике и идеологии эмиграции - для будущего историка нашей эпохи может сослужить большую роль <...>"9. И если роль и значение их работы были ясны Постникову и Булгакову уже тогда, то намного труднее оказалось объяснить это Московским ученым учреждениям, переговоры с которыми закончились тем, что рукописи взяли (не заплатив ни копейки) и положили на долгие годы на дно спецхрана. Так было в ГБЛ имени В.И. Ленина, где хранится микрофильм рукописи, так было в ЦГАЛИ СССР, где находится машинописная копия ее ранней редакции10. В качестве основы для публикации и редактирования взята копия, хранящаяся ГБЛ имени В.И. Ленина (МФс 40). Работа по редактированию потребовала определенных усилий по уточнению, исправлению и дополнению библиографической информации. При подготовке библиографии к печати я ставил перед собой три задачи: Точно, без искажения и изъятий, передать состав части систематического каталога РЗИА, получившей отражение в библиографии. По возможности уточнить и по необходимости исправить наличную библиографическую информацию, а также дополнить библиографические сведения об изданиях эмиграции, которые имелись в библиотеке РЗИА не в полном комплекте. Уточнить и дополнить библиографическую информацию об изданиях взятых Постниковым из печатных каталогов издательств и справочников. В процессе редактирования значительная доля изданий, описанных в библиографии Постникова была проверена de visu, уточнены фамилии и имена авторов книг и брошюр, редакторов журналов и газет, а где возможно - раскрыты псевдонимы. Выверены названия трудов авторских коллективов, дополнены отсутствующие сведения о месте и дате издания книг и брошюр, газет и журналов. Все вмешательства редактора в текст библиографии заключены в угловые скобки (в случае, если уточняющие сведения заимствованы из справочной литературы - указан источник информации; в случае дополнений сделанных посредством проверки de visu, последние не оговариваются). Текст рукописи унифицирован, с сохранением характерных особенностей, оговоренных Постниковым в Предисловии к библиографии. Поскольку библиография составлялась на основании каталога библиотеки РЗИА, то часты случаи дублирующих описаний одного издания, проходящего по разным рубрикам каталога, в этом случае в тексте даны взаимные отсылки, следующие за библиографическим описанием и выделенные курсивом. Курсивом выделена также вся отсылочная информация. В процессе подготовки издания редактор работал в библиотеках: Государственная библиотека СССР имени В.И.Ленина (ГБЛ), Государственная публичная историческая библиотека РСФСР (ГПИБ), Научная библиотека Центральных государственных архивов СССР (НБ ЦГА), Научная библиотека Центрального Государственного архива литературы и искусства СССР (НБ ЦГАЛИ), а также в Институте научной информации по общественным наукам Академии Наук СССР (библиотека); архивах: Центральный Государственный Архив Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР); Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР (ЦГАЛИ); Центральный Государственный военно-исторический архив СССР (ЦГВИА); Центральный Государственный архив Советской Армии (ЦГАСА); отделах рукописей: ГБЛ, ИМЛИ АН СССР им. А.М. Горького, Литературный Музей; Отдел письменных источников Государственного Исторического Музея. В библиотеках, архивах, отделах рукописей были использованы внутриархивные картотеки и справочники. Библиография состоит из 2 отделов I отдел: Книги и брошюры Русской эмиграции. 1918-1945 гг. включает: предисловие и введение составителя, собственно библиографию, структурированную в Х частей с валовой нумерацией библиографических описаний внутри каждой части. В предисловии составитель дает информацию о содержании и форме библиографической работы, ее хронологических рамках и методах составления. Во введении дан сравнительный анализ развития Русской Книги за рубежом в связи с историей Русской эмиграции, раскрыто содержание и форма библиографической работы, указано количество книг и брошюр описанных в каждой из Х частей. Часть I. Политика и идеология Русской эмиграции. Общий отдел. Содержит 1021 библиографическое описание. Часть II. Политические партии и группировки Русской эмиграции (551) Монархические партии (52) Младороссы (25) Партия Народной Свободы, к.-д. (1) Республиканско-демократическое объединение (15) Трудовая-Крестьянская партия "Крестьянская Россия" (20) Социал-демократы, меньшевики (42) Партия социалистов-революционеров (104) Партия левых социалистов-революционеров (12) Анархисты (54) Невозвращенцы, Троцкий, коммунисты (42) Сепаратисты (47) Евразийцы (51) Русские фашисты (61) Национально-Трудовой союз Нового Поколения (21) Российское Национальное и Социальное Движение (4) Часть III. Воспоминания, дневники, письма. Очерки по истории революции и Гражданской войны (653) Часть IV. Русские эмигранты в различных странах (686) Эмигрантские спортивные организации (37) День Русской Культуры и День Св.Владимира (30) Русская Православная Церковь в эмиграции (104) Часть V. Первая Мировая война. Военное дело (88) Часть VI. Издания эмиграции по вопросам религии (300) Часть VII. Ученые Труды. Издания коллективов (18) Часть VIII. Сборники (13) Часть IX. Библиографические указатели (35) Часть X. Труды Русских ученых за рубежом (410) Всего описано 3,775 книг и брошюр. Библиографическое описание книг и брошюр имеет следующий вид: Агабеков Г.С., бывший начальник Восточного Сектора Иностранного отдела О.Г.П.У. (1928-1929) и резидент О.Г.П.У. на Ближнем Востоке (1929-1930). - ЧеКа за работой. - Берлин. Изд. "Стрела". 1931, 235 с. II отдел: Периодика Русской эмиграции. 1918-1945 гг. включает предисловие, собственно библиографию структурированную в XI и XII части, с валовой нумерацией библиографических описаний внутри частей, приложения и научно-справочного отдела. В предисловии даны краткие сведения об основных журналах и газетах Русской эмиграции, а также об издающих их партиях и организациях. Часть XI. Журналы Русской эмиграции. 1918-1945 гг. Содержит 1435 библиографических описаний. Библиографическое описание журналов имеет следующий вид: Верный путь. - Периодический литературно-политический журнал. Орган легитимно-монархической мысли. Под редакцией Бюро информационного отдела при представителе Его Императорского Величества в Болгарии. - София. 1928-1929, № 1-4. Часть XII. Газеты Русской эмиграции. 1918-1945 гг. Содержит 1030 библиографических описаний. Библиографическое описание газет имеет следующий вид: Русский Военный Вестник. - Ред. Н.П.Рклицкий. Изд. Совет объединенных офицерских обществ в Королевстве С.Х.С. - Белград. 1925 -№ 1-23; 1926 - № 24-73; 1927 - № 74-124; 1928 - № 125-157. В Приложении помещены: С.П. Постников. Краткие биографические сведения А.Ф. Изюмов. Записка о Русском Историческом Архиве в Праге Книжно-журнальный и Газетный отдел РЗИА Научно-справочный отдел включает в себя три указателя: именной, предметный и географических названий. Во всех указателях отсылки даны одинаково: первая цифра (римская) указывает на номер части (от I до XII), вторая (арабская) на порядковый номер библиографического описания внутри части. Все указатели построены в русском алфавите от "А" до "Я"; в предметном указателе все описания даны с пропуском коренного слова, которое вынесено в заголовок рубрики. В указатели не вошли имена, понятия, географические названия на иностранных языках, которые встречаются в Rossica, ввиду того что объем ее незначителен и она вполне обозрима внутри текста библиографии. В заключение хотелось бы выразить сердечную благодарность всем, кто помогал мне в работе при подготовке издания словом и делом. ------------ 1. Об истории РЗИА подробнее см. Приложение настоящего издания. 2. Подробнее о составе библиотеки РЗИА см. Приложение настоящего издания. 3.Павлова Т.Ф. Русский Заграничный Исторический Архив в Праге/ / Вопросы Истории, 1990, N 11,с.27. 4. Побробнее об этом см. Приложение 2 настоящего издания. 5. 0 чем было известно только узкому кругу ответственных лиц. В настоящее время история получила огласку, главным образом благодаря усилиям Э. Казинца. Каталог библиотеки РЗИА, хранящийся в Славянской библиотеке в Праге, готовится к изданию в Нью-Йорке, в издательстве Нормана Росса. 6. Данная работа ведется в рамках программы по Русскому Зарубежью в Русском Библиографическом Обществе в Москве. 7. Последнее обстоятельство представляется важным и заслуживает внимания постольку, поскольку издательству Нормана Росса удалось выявить, подготовить и издать практически "все" имеющее отношение к Пражскому центру Русской эмиграции, в особенности РЗИА 8. Постников имеет в виду составленный В.Ф. Булгаковым Словарь Русских Зарубежных Писателей, который сейчас готовится к печати в издательстве Нормана Росса. 9. ЦГАЛИ,ф.224б,оп.1,ед.хр. 1005, л. 13-13 об. 10. Копии существуют также в ИМЛИ АН СССР имени А.М. Горького и в библиотеке Центральных Государственных архивов СССР. www.pseudology.org