Однажды к
Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного...
— Отец, — жеманясь и краснея, сказал старший сын. — Мне кажется, я люблю мужчин
больше, чем женщин. А среди мужчин я больше
всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Он такой… такой!... он как Бьякуи из "Блича"!
Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и
наследника своего мастерства, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если я приведу в
дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?
— Папа, — потупясь, сказал средний сын. — Мне кажется, я пацифист
и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты
хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который
прославится на всю Поднебесную, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если ты
отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы
откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде,
повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!..
— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по
глиняному полу. — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я
хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне
любящую жену своего мужа, умелую хозяйку и заботливую мать многочисленных внуков,
но… извини, этого не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным
работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к
тебе в дом престарелых на своем "Матисе" и куплю тебе замечательное
кресло-качалку…
Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них
думает, но таки не издал ни звука. "А нужно ли? — подумал он вдруг. — Да какое
же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во
что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего
семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут
счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так
неужели я буду вести себя как дикарь?!"
— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите.
Прошло десять лет
Дети жили как хотели. Старший после долгих хворей и мучений умер от СПИДа.
Средний все больше времени проводил в свинарнике, пристрастившись к паленому
эрготоу и всех хряков научив выпивать вместе с ним; время от времени он
просыпался, некоторое время философствовал с Пикачу о том, что наш мир — это не
более, чем скопище зловонных нечистот, и снова засыпал.
Дочь поначалу
разбогатела в городе. Но в один прекрасный день она пресытилась партнерами по
бизнесу, и все они показались ей чересчур стары и немощны для её ложа. А молодой
любовник, которого она за справедливую цену наняла для оказания сексуальных
услуг, ловко подделал ее подпись, перевел на себя все ее активы и оставил без
гроша; дочь вернулась к мастеру Вану, душой устремилась к самосовершенствованию
и проводила дни под засыхающим утуном, неустанно читая мантру "Все сволочи… все
подонки".
Мастер Ван исправно
выносил за нею горшок и с ужасом думал о том, кто же будет это делать, когда сам
он вконец одряхлеет: ведь Небо не послало ему ни внука, ни даже внучки.
Как-то он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан
сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую
кривую трубочку.
— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван. — Все ли в порядке? Что детишки?
Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:
— Старший сын увлекся расшифровкой эпитафий на древних надгробиях, познает
величие прошлого и хорошо зарабатывает. Он женился, живут душа в душу, у них в
городе большой дом. Средний сын служит в императорской коннице на южной границе.
Он начальник "длинной сотни" конников. Враги боятся его, как огня, друзья любят,
подчиненные уважают, а начальники ценят. А дочь — что ж, вон моя красавица-дочь,
ее любимый муж и пять моих внуков…
— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои дети,
будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного?!
Мастер Чжан степенно кивнул.
— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!
— Я просто сказал им, что если они не перестанут валять дурака, я переебу их
лопатой.
…С тех пор Учение Свободной Личности в Поднебесной пошло
на убыль, а Учение Просветляющей Лопаты расцвело...
О, страждущий
Просветления! Стань на Путь Лопаты!
И да будет тебе Нирвана!
index
www.pseudology.org
|