|
08 декабря 2004 |
Борис Докторов |
| Валерий Борисович Голофаст 1941 - 2004 | |
 В течение
многих лет
Валерий Голофаст
был одним из интеллектуальных лидеров
петербургской социологии, этим определялось его место в социологическом
сообществе города и России. Трудно
очертить сферы его интересов и измерить глубину его знаний.
Формально – это методология социологии, урбанистика, современные
глобальные процесссы, культурные трансформации в различных обществах и
так далее.
Даже перечисленное – уже очень много. Но столь же
профессионально он ориентировался в истории социологии и во многих
методико-инструментальных разделах нашей науки. Знание нескольких
иностранных языков, четкая оринтация в мире специальной литератеруры,
прекрасная память были лишь предпосылками этой эрудиции. Импульсом к
познанию было само желание знать. Одновременно Голофаст любил делиться
знаниями и делал это мастерски. Дискуссии с ним завязывались быстро и
могли продолжаться бесконечно…
Первая половина 1980-х была ужасным временем для
ленинградской социологии. В Институте социально-экономических проблем АН
ССС, в котором мы тогда работали, культура семинаров выродилась
полностью, идеология в ее самой примитивной форме ограничивала и предмет
обсуждений, и многообразие разрешенных для высказывания точек зрения, и
способов аргументации. Публиковаться было негде, но если даже такая
возможность открывалась, понимание невозможности излагать то, что
хотелось, делало эти публикации бессмысленными. Мы почти ничего тогда не
публиковали…
В тех условиях научная жизнь была возможной лишь в
семинарах-беседах…и лучшим местом для этих бесед была комната, в которой
размещался сектор Голофаста… приходил, выискивал стул, брал стакан чаю,
и многое отступало…я помню до сих пор это чувство нежелания прекращать
обсуждения…ведь, по-сути, это было возвращением из мира социальных грез
в мир социальных реалий…
Четверть века назад была опубликована небольшая книга
Голофаста «Методологический анализ в социальном исследовании», детали
некоторых его теоретических построений уже забылись, но во мне хранится
ощущение эмоциональной приподнятости, возникавшее при чтении этой книги.
Так, как писал Голофаст, дано немногим…
Была у Голофаста в отношении к социуму некая черта,
свойственная ученым тех далеких эпох, когда они вынуждены были знать
все и когда они действительно все знали…Как назвать ее? Затрудняюсь
ответить…может быть, удивление конструктивностью мира…Голофаст очень
любил механические часы…ему нравилось их разбирать, изучать,
ремонтировать…видимо, в эти моменты ему хорошо думалось…
В последние годы мы несколько раз виделись в Петербурге,
виделись недавно, в июне…незадолго до поездки я спросил Голофаста, что
ему привезти…ответ был оглушительно неожиданным, он попросил привезти
Тору на хибру и английском языке…я привез и передал ему солидный
том…через пару дней он сказал мне, что комментарии в этом издании его
удивили, в какой-то другой книге было иначе…
Я посмотрел мои публикации последних лет…чаще всего я
благодарил в них за помощь Валерия Голофаста…спасибо Валерий…я понимаю,
что без тебя мой интеллектуальный мир станет много беднее…а значит и все
остальное будет серее…
|
|