Рауль Ранне

Николай Леонидович Обидин
Первым прорвался на Кубу с ракетами и дровами
Николай Леонидович Обидин - человек в Эстонии известный, по крайней мере для людей старшего поколения. В 60-е годы он командовал Таллинской базой подводных лодок, где достраивались и проходили испытания прототипы АПЛ, спускавшихся со стапелей в Сормово.
 
Однако Обидина знали главным образом как приятеля Георга Отса, их квартиры выходили на одну лестничную площадку. Звезда сцены любил выпить и потому редко пользовался своей "Волгой", купленной на Госпремию.
 
Вместо Отса по Таллину на его машине раскатывал Обидин, благосклонно кивая отдававшим честь гаишникам. Еще Николай Леонидович, причисленный в сегодняшней Эстонии к категории оккупантов, прославился тем, что за три года превратил отстающий колхоз в миллионера, а его председателя Артура Сараппа сделал Героем соцтруда.
 
"Матросиков надо было чем-то занять, они когда на базу с испытаний лодок приходили, упивались до невозможности. Потребляли все сэкономленное горючее. Ведь на подлодке вино положено для походов. Вот я и решил перевести их энергию в мирное русло, взяв шефство над захудалым колхозом", - вспоминает свои трудовые подвиги Обидин.

Однако главный эпизод биографии полковника в отставке оставался тайной даже для его близких друзей. Он был одним из главных действующих лиц Карибского кризиса 1962 года, поставившего мир на грань ядерной войны. В конце семидесятых Обидин, надеясь, что вся эта история быльем поросла, решил напечатать свои воспоминания в местной эстонской газете. Но цензура не дремала. На следующий день отставника вызвали в КГБ и посоветовали навсегда забыть о его кубинских приключениях. И вот лишь сейчас, оказавшись жителем другого государства, Николай Леонидович решился рассказать о событиях сорокалетней давности.

Мы беседуем с ним в его квартире в таллинском пригороде Копли, за окнами лежит, как серый насытившийся зверь, еще вчера штормившая Балтика, а дальше - Атлантика и где-то на другом ее конце - Остров Свободы, ставший самым ярким впечатлением в жизни моего собеседника.

- Я прошел всю войну в десанте - семь орденов, ранения. Но вот в окопе ни разу не сидел: сбросят с парашюта в тылу у фрицев, и на своих двоих назад, отстреливаясь, - с некоторой бравадой, характерной для его рода войск, сообщает полковник в отставке. И все же кубинская история меня потрясла посильнее всей Второй мировой. Сейчас сорокалетняя годовщина кризиса грядет, а ведь люди до сих пор понятия не имеют, что судьба планеты была в руках не у Хрущева или Кеннеди, даже не у высших военачальников, а у командующего группировкой наших войск на Кубе вице-адмирала Абашвили. Он, рискуя пойти под трибунал, нарушил приказ, на шесть минут задержал ракетный удар, после которого все было бы кончено. Ему памятники в каждой стране мира надо поставить! Я старик и просто не имею права уйти из жизни, не рассказав все, чему сам был свидетелем. Поэтому вы и сидите здесь у меня.

Вот эта история, рассказанная от первого лица...

Дрова для третьей мировой

В начале июня 1962 года ночью в моей квартире раздался звонок. Прибыл на "газике" шофер с базы: "Товарищ майор, собирайтесь. Приказано срочно доставить вас в штаб". В кабинете сидели трое: командующий Таллинской военно-морской базой контр-адмирал Кузнецов, вице-адмирал из Москвы и какой-то гражданский. Этот последний и говорит: "Товарищ Обидин, у вас партбилет с собой? Отдайте!" Странный приказ тут же подтвердил и Кузнецов. Партбилет пришлось сдать. Я решил, что у меня на базе ЧП и меня решили из партии исключить. Говорю:
 
- Разрешите идти?
- Нет, оставьтесь. Садитесь. Сейчас будет беседа. Вам предстоит важное задание, на сборы три-четыре дня. Дадут команду человек в тридцать, отправитесь в Калининград", - чуть помягче отвечает Кузнецов
- Зачем?
- Не знаю, не спрашивайте. Подробности сообщит командующий флотом адмирал Орел.

Это я потом уже узнал, что никто ничего действительно не знал кроме Хрущева, Громыко и министра обороны Малиновского. В Калининграде нас встретили, команду забрали, меня на машине отвезли к командующему флотом, в совсекретную бригаду ракетных кораблей.

Орел вел себя так же загадочно, как и Кузнецов: "Вы отправляетесь на ответственное задание. Куда и на сколько, не спрашивайте, не знаю. Для вас уже стоит под погрузкой в Балтийске судно "Аткарск", 70 тысяч тонн, четыре трюма. Идите, познакомьтесь с капитаном".

Прихожу на причал - стоит грузовая махина, территория оцеплена. Капитан Афанасьев меня встречает, сообщает, что особист уже доложил обо мне, что я, мол, пойду первым эшелоном от Балтфлота. Что за эшелон, куда - неизвестно. Туман сгущается. Капитан, правда, сказал, что на верхней палубе уже размещены двенадцать ракетных катеров, зашиты досками под видом сельхозтехники. Затем следует команда начштаба Балтфлота контр-адмирала Алексеева: "Поедете в Мамоново, получите в спецупаковке сверхсекретный груз".
 
Получил восемь деревянных контейнеров шесть на шесть метров, без всякой маркировки. Что в них - понятия не имею. Но приказано разместить контейнеры на судне, а также осмотреть трюмы. Я выбрал для груза средний трюм, заглянул в ютовый - мать честная: там уже сделаны нары в шесть ярусов, теснее, чем в арестантском бараке. Я капитану: "Почему столько нар?" - Не знаю.

2
 
Но вскоре все прояснилось - повалил народ. Старшины, матросы, всего около тысячи человек. Все с разных флотов, личный отбор. Трюм хоть и большой, шириной метров сорок, длиной шестьдесят и в высоту восемь-девять метров, но куда же такая орава войдет! Расстояние между нарами такое, что только ползком влезть можно. Ведь задохнутся люди. Но удивляться некогда. Стали гонять по инстанциям, только успевай имущество получать и расписываться в десятках инструкций.

Сначала я смотрел, что там запрещено под страхом расстрела, а потом плюнул - некогда. Сто раз уже себя под трибунал своей подписью подвел, да мне не привыкать умирать - на войне и не такое было.
 
Получаю грузы и, как опытный тыловик, начинаю кое-что смекать. Консервы выписали на три месяца, десять полевых кухонь, пекарня. Значит, далеко пойдем и основательно. Две тысячи комплектов гражданской одежды получил - по два на брата - сандалеты, шорты, рубахи с короткими рукавами.
 
Значит, заграница, но точно не север. В Гренландию бы тулупы выдали. Решаю про себя, что в Индонезии высадимся. Там как раз Сукарно едва не скинули, и он зачем-то в Москву зачастил. Но, с другой стороны, в Индонезию из Владивостока ближе.

Прихожу к зам. начальника по тылу вице-адмиралу Акимову: "Товарищ адмирал, я не знаю, куда идем, но прошу выдать мне дров побольше!"

- Ты с ума сошел, Обидин! Какие дрова, иди отсюда

Я тогда к командующему флотом Орлу с той же просьбой подался. Про себя в уме держу, что двинем все же в Индонезию, а там бамбук да красное дерево, оно на вес золота. А на чем такой ораве пищу готовить?

Орел человек основательный, мою просьбу поддержал, распорядился выдать мне все, чего ни пожелаю. Ну, я гвозди взял, колючую проволоку - интуиция мне подсказала, что базу будем строить. Березовыми дровишками загрузился под завязку. Они-то потом мне людей и спасли. Правда, без них бы кубинского кризиса, может, и не случилось - все бы перемерли.

Две сигары от Фиделя

Возвращаюсь на судно, особист мне новую инструкцию подсовывает: людей на палубу все время похода не выпускать. Невыполнение приказа - расстрел. Это было из соображений секретности сделано. Ведь по документам судно идет с гражданским грузом, экипаж 68 человек, двадцать сопровождают наши комбайны - остальных как бы и нету. Делать нечего. Стал параши в трюме строить, организовал места, чтобы чай варить. Всех проинструктировал, чтобы ни одного листочка бумаги, использованного по надобности, за борт не выбрасывали. Подтерся, тут же сожги в топке.
 
Ведь туалетной бумаги тогда не было, взяли кто что горазд - газеты, книги. А для западной разведки кусок из "Правды" или, что еще хуже, из нашей базовой газеты, если выловят за бортом - ценный источник информации. А по количеству подтирок могли и представление о числе личного состава получить. В общем, "дерьмовая" инструкция изо всех была самая разумная. А самая глупая была - людей не выпускать.
 
Уже через несколько часов в трюме такой запах стоял, что свинарник раем покажется. А как в южные широты пойдем, у меня личный состав умирать начнет! Рано утром прошли Датский пролив, и я говорю особисту: "Отдавайте меня потом под трибунал, но людей взаперти держать нельзя. Поумирают". Договорились ночью человек по двадцать-тридцать выпускать на палубу подышать. Слава богу, никто не умер. Крепкий народ попался.
 
Еще добился снятия поста у моей каюты. Двое часовых посменно чемоданчик с шифрами стерегли. Как стало штормить на двенадцать баллов, матросики загибаться стали. Особист, правда, снова трибуналом грозил, но я на войне десять раз умирал, меня расстрелом не запугать.

2
 
На подходе к Азорским островам, как предписано, вскрыли вчетвером - я, капитан, особист и помощник капитана - секретный пакет. Там написано: "Следовать Куба, порт Гавана". Мать честная! Так вот чего Рауль Кастро, их министр обороны, потихоньку в Москву прилетал!

Едва прошли Азоры, начались облеты американцев. Низко-низко идут, явно что-то подозревают. Затем их военные корабли стали встречаться. Один, затем еще два. Семафорят или по рации запрашивают: "Сообщите пункт назначения и груз". Мы отвечаем: "Груз коммерческий, следуем по месту назначения". Война нервов началась нешуточная. Американцев наши ответы раздражают, они начали себя все более вызывающе вести: "Не ответите по существу, будете уничтожены".
 
Потом-то ясно стало, чего они так наши суда пасли - им предатель Пеньковский сообщил, что мы ракеты на Кубу повезем, через океан пойдет советская армада, но стопроцентной уверенности у них все же не было. Ночью шторм начался, американцы километрах в двух дрейфуют. Я капитану говорю: "Есть шанс оторваться. Давайте попробуем". Ушли потихоньку на юг. Через два дня нас американский эсминец разыскал, задает тот же вопрос о пункте назначения и грузе.
 
Мы отсемафорили, что следуем с коммерческим грузом на юг. Американцы поверили, отстали - мы действительно с кубинского маршрута далеко ушли, они решили, что на Аргентину или Перу держим.

Через двадцать дней подошли к Кубе

На рассвете входим в порт Гаваны, причал оцеплен, других судов нет. Нас встречают Фидель Кастро, Рауль Кастро, командующий нашей группировкой на Кубе генерал армии Плиев (его вскоре в Москву из-за почек отправили), вице-адмирал Абашвили, главком ВМС на Кубе. Он меня знал еще по Прибалтике, был первым замом командующего Балтфлотом.

Мы опоздали на четыре дня из-за своих маневров, встречающие уже решили, что нам пройти не удалось. Потом выяснилось, что другие суда повернули назад - мы одни дошли. Фидель Кастро меня по плечу похлопал, две сигары в карман сунул, Рауль Кастро через переводчика говорит:
 
- Молодец, прорвался!
- Щи да каша - бомбы наши

2
 
Выгрузили катера, они своим ходом до АН гостуры дошли, где нам базу нужно было делать. Прибыли на место - что за чертовщина! Голая местность, а через лагуну джунгли. Вот там бы и строить базу. Я говорю Абашвили: "Неужели лучше места не могли придумать? Ведь нас здесь как на ладони видно!"
 
Он только плечами пожал: где кубинцы определили, там и обустраивайтесь. Делать нечего, стали палатки ставить. У кубинцев там какая-то своя маленькая база была - несколько казарм, два фрегата у причала болтаются. Людей выселили, фрегаты ушли. В казармах остались американские электроплитки, там можно было еду для офицеров готовить.
 
А вот что бы матросы без моих дров делали - загадка! Место - хуже некуда. Жара, питьевой воды нет. Почва, как камень, и стук копыт с утра до вечера, точно татаро-монголы идут. Это тысячи земляных крабов бегают. В пищу Они не пригодны, а раздражают жутко -мало того, что шумят, так еще и забираются везде, как тараканы. Комары, москиты - неба не видно. Ночью в палатках сплошной стон стоял.
 
Выручил негр Кайтано, мой телохранитель, хороший парень. Он мне через переводчика - все они были бывшие испанские дети, которых в 38-м году к нам вывезли - говорит: "Поехали, покажу, как деревенские от нечисти спасаются!" Что делать? Ехать - опять трибуналом грозить будут, нам запретили с местными общаться, а сидеть в лагере, так всех моих матросов революционные кубинские комары до того обглодают, что американским империалистам ничего не останется. В общем, поехал в деревню. А там последняя нищета спит, точно старосветские помещики: в кроватях под балдахинами. Ни один летающий зверь не заберется.

3
 
Приехал нас навестить Рауль Кастро, он ко мне почему-то сразу симпатией проникся: "Компаньеро Николай, какие проблемы?" Я ему, так, мол, и так - матросы не спят, москиты, комары. Прислали бы марлю для пологов. "Си, си", - отвечает. На следующий день прикатил огромный американский грузовик - у них все от американцев осталось, донашивали и докатывали - доверху пологами набит...

Матросы бамбуковых жердей нарубили, сделали себе дворянские гнезда, опять беда: мошка не пролезает, зато дышать нечем. Снова Рауль Кастро помог, прислал американские вентиляторы. Зажили мои матросики, как местная кубинская дрань: спят под пологами, американские вентиляторы им воздух гонят.

Меня назначили комендантом укрепрайона, а значит, колючую проволоку я не зря взял. Обнесли территорию, поставили ангары для тактических ракет с ядерными боеголовками - это и был тот сверхсекретный груз, который я в Мамоново получал - стали жить, как аборигены.
 
Но мирная жизнь продолжалась всего ничего. Вскоре на нашей территории взрывы начались. Это стали рваться банки со щами, кашами и борщами, которыми нас в Балтийске загрузили. Прямо скажу, херово нас снабдили продуктами. Если бы вы знали, как воняют десятки тысяч банок прокисших щей при сорокаградусной жаре, то поняли бы, что ни один американский десант на нашу базу прорваться бы не смог.
 
Мы со временем к вони привыкли, но есть нечего. Часть банок не взорвалась, но раздулась. Я их запретил использовать в пищу. В других наших частях на Кубе случилась похожая история - приехали с продуктами, не пригодными для жаркого климата, а холодильников не было.
 
Люди стали умирать - кто от отравления, кто от малярии и прочих тропических болезней. Ведь прививки никому централизованно не делали - каждый командир сам решал. Эх, сколько на этом острове наших ребят просто так полегло - зарывали в джунглях, ни могил, ни памятников. Зато у меня, скажу без хвастовства, ни один не помер. Я своим врачам приказал всему личному составу прививки сделать.
---------------
Фотографии из альбома Николая Обидина

Фото:

- Николай Обидин со своим телохранителем Кайтано, спасшим советскую базу от летучей кубинской нечисти
- Капитолий в Гаване - копия вашингтонского. Одно из свидетельств того, что американцы воспринимали Кубу как часть своей территории
- Вице-адмирал Абашвили - человек, остановивший третью мировую войну, - среди командования ВМФ Кубы
 
Источник

Карибский Кризис

www.pseudology.org